Он ввел Радека в оккультизм, и друзья с головой нырнули в темные прельстительные воды.
Пока они там осваивались, Дарий встретил девушку по имени Ева, которая увлекалась колдовством и оккультизмом. Знания Дария произвели на нее впечатление. Она была такая стеснительная, что порой казалась аутичной, хоть и обладала потусторонней красотой, которая пряталась за юбками и водолазками из секонд-хендов. Когда Виктор впервые увидел Еву, она напомнила ему американскую актрису Фэй Данауэй – загадочную, замкнутую, с каким‑то призрачным, соразмерным лицом. Дарий, неуклюжий и тощий, как копье, знал, что Еву тянет к нему не страсть, а ощущение безопасности.
Виктор мгновенно почувствовал глубокую связь с Евой и думал, что она испытывает то же самое. Его огорчало, что Дарий влюблен в девушку, явно и безнадежно.
Особого опыта в таких делах у Виктора не было, и он решил игнорировать создавшееся положение (вскоре стало ясно, что идея оказалась идиотской), полагая, что у него есть все, о чем только можно мечтать: личная и интеллектуальная свобода, яркая, полная общения жизнь и двое очень близких друзей, с которыми можно делиться всеми своими переживаниями.
Ни Виктор, ни Дарий толком не знали, разделяет ли Ева их одержимость эзотерическими вопросами или ей просто нравится с ними общаться. Ни один из них не озаботился тем, чтобы спросить ее об этом. Казалось, она в восторге от нового приключения, которое они запланировали на следующий учебный год, после летних каникул. Они уже ознакомились с разными сторонами оккультизма, вместе с Евой исследовали колдовство, древних богинь и культ плодородия; Виктор посвятил друзей в каббалу, тайные общества и восточный мистицизм, а Дарий представил им обширный, загадочный мир магии.
Все это было очень интересно, но пришла пора расширить горизонты. Отправиться в путешествие туда, куда, по словам Дария, отваживаются двинуться лишь самые отчаянные, нырнуть во тьму и вернуться, крепко сжимая в кулаке ключи от знаний и могущества.
Ева и Виктор сразу согласились с планом Дария, и Радек все лето предвкушал грядущий учебный год. Потому что они с Евой и Дарием решили стать черными магами.
Виктор не знал, когда задремал, но очнулся от забытья только ближе к четырем часам ночи. Он выпил стакан воды и попытался заснуть, однако слишком глубоко ушел мыслями в прошлое и теперь не мог расслабиться. Поэтому он подошел к своему ноутбуку и набрал в поисковике «пресс-конференция Ордена нового просвещения».
Накануне Грей спрашивал Виктора, слышал ли тот о харизматичном лидере нью-эйджа пасторе Саймоне Азаре. Профессор слышал, но только о нем самом, и ни разу не присутствовал на его выступлениях. Сект и харизматичных проповедников вокруг пруд пруди, они каждый день появляются и исчезают сотнями. Виктор начинал интересоваться конкретными личностями только в том случае, если они переходили от популизма к преступной деятельности или находилась еще какая‑то веская причина.
Вверху списка была ссылка на первую пресс-конференцию Саймона и на другую трансляцию, которая вышла в эфир чуть раньше в тот же вечер. Виктор кликнул на первую.
Видео началось, и рот у профессора на миг приоткрылся, плечи ссутулились, а все тело напряглось. Лицо, которое смотрело на него с экрана, принадлежало человеку, который только что появлялся в воспоминаниях профессора, пока тот путешествовал в прошлое, подогревая себя абсентом.
Человеку, который некогда был его лучшим другом.
Глава 13
Лондон, Англия
Данте все сильнее углублялся в сердце лондонского Ист-Энда, в район, который граничил с теми, что недавно приводились в порядок. Там располагался Первый храм нового просвещения. Он размещался в эффектном, но не слишком большом здании, шестиэтажной стеклянной башне, в которой со временем будет шестьдесят шесть этажей и шестьсот шестьдесят шесть комнат. Однажды здесь забьется черное сердце возрожденного к жизни Восточного Лондона, и собор станет средоточием религиозной истории города, который долго стоял на главном перекрестке мира.
Только в силу войдет не та религия, о которой все думают.
Данте впечатляла не только благосклонность Волхва к их темному богу, но и гениальность этого человека. Зачем насильно проталкивать людям в глотки нечто неудобоваримое, если то же самое можно преподнести мягко, по одной доктрине за раз, выстраивая новую религию поверх других, которые потерпели поражение? Приманка и подмена были сутью феноменально быстрого роста многих современных религиозных организаций, особенно тех, что использовали в качестве наживки псевдохристианские аллюзии.