– Ты это серьезно сейчас говоришь? – пытливый и колкий взгляд. – А кто вообще касался этого отчета?
Яне стало не по себе:
– Ну, очевидно, сам Халилов, который файл и прислал, наш системный администратор Горн Андрей Иванович, возможно, сотрудницы отдела кредитования… Это так важно?
– Антивирусник у тебя какой стоит на компе?
Яна пожала плечами:
– Ты серьезно считаешь, что я должна это помнить? – у него брови поползли вверх, встали «домиком», парень смотрел, определенно ожидая ответа. Яна вздохнула: – Кажется, отдел закупок закупал систему Ион.
– Иконка в правом нижнем углу экрана – эн кириллицей, одна из вертикальных линий с точкой по примеру латинской ай, так? И все это внутри буквы О?
Молодая женщина неуверенно кивнула.
– Поня-ятно, – протянул он и странно улыбнулся уголком рта.
Яне надоела эта загадочность и многозначительные ухмылки, она раздраженно встала:
– Я на балкон выйду, если ты не против.
Компьютеры – это не ее сильная сторона. О чем Влад постоянно шутил. Не знает она, как там, внутри приглушенно гудящего аппарата, все устроено. Жаль, конечно. Но… каждому свое. Тем более бесит, когда говорят загадками с таким таинственным видом.
Молодая женщина облокотилась о подоконник, выглянула во двор. Парень с труднопроизносимым именем забрался высоко – семнадцатый этаж. Отсюда видны только макушки деревьев и крыши автомобилей размером со спичечные коробки́. Город – словно виртуальная карта. До семнадцатого этажа не долетали ни его звуки, ни голоса людей и их суета. Больше всего здесь оказалось неба. Розовато-пепельное, в дымчатом кружеве закатных облаков, оно томно обнималось с волнами, уходя с ними за линию горизонта.
Наверно, в праздники здесь невероятный вид на город.
Балконная дверь скрипнула, пропуская хозяина всего этого великолепия.
– Любуешься?
– Любуюсь, – она даже не повернула голову в его сторону.
– Самый классный вид отсюда, когда праздники и салют над городом. Все точки видно, небо полыхает, и в волнах отражается. Знаешь, каждая вспышка так красиво рассыпается, заливает все кругом, – пробормотал с оттенком гордости.
Яна усмехнулась:
– Только что об этом же думала…
Он встал прямо у нее за спиной. Яна сразу почувствовала неловкость, хотела чуть отодвинуться в сторону, но не успела: его ладони уперлись в кирпичную кладку почти касаясь ее талии. Яна почувствовала его жаркое дыхание у виска, напряглась.
– Разве я давала повод думать, со мной так можно? – прошипела холодно, чеканя каждое слово.
Его губы касались уха, а слова обожгли шею:
– От тебя пахнет жасмином и еще чем-то… чем-то горьким… Миндаль? – прошептал, мечтательно потерся кончиком носа ее виска. Словно не слышал, не чувствовал ее раздражения.
Широкие, чуть шершавые ладони легли на бедра, неторопливо скользнули выше, под офисную блузку, привлекли к себе.
– Ну, это уже вообще ни в какие ворота, – Яна рывком развернулась, сбрасывая с себя чужие бесцеремонные руки. Развернулась и оказалась с ним лицом к лицу.
Не дав ей опомниться, он стремительно сократил расстояние между ними и поцеловал, жадно срывая дыхание, сминая хрупкие беззащитные плечи.
Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы опомниться, и еще несколько – чтобы отпихнуть его от себя и размахнуться. Пощечина легла звонко, оставив алый след на щеке. Яна дышала тяжело и смотрела исподлобья, готовая к худшему. Руки дрожали, колени подкашивались, а по позвоночнику стекала липкая волна страха.
В груди кипело и обжигало холодом, сердце рвалось к горлу.
Парень порывисто выдохнул, будто собираясь нырнуть под воду. Дотронулся до припухшего отпечатка на щеке – рука у Яны с рождения была тяжелая. Подвигал челюстью. Скользнул пальцами по еще влажным и горячим губам. Тихо засмеялся.
– Ты чего дерешься? – примирительно прошептал. Покачал головой и ушел в комнату: – Забирай свою бутявку, все готово. И передай Горну мой пламенный привет… с кисточкой.
Яна прошмыгнула мимо парня, скользнула в комнату. На столе, посреди вакханалии из клавиатур, компьютерных мышей и планшетов, действительно, покоился ее диск-накопитель. Она схватила серебристую коробочку, замерла.
– Спасибо, – прошептала, не оборачиваясь. И сиганула к дверям.
Он наблюдал, как она торопливо зашнуровывает кеды, как в панике ищет на вешалке у входа джинсовку, которая покоилась на подлокотнике кресла здесь, в комнате, и улыбался мечтательно. Взгляд скользил от открывшихся из-под жесткого ворота офисной блузки позвонков на тонкой шее по плечам, талии, задерживаясь там, где больше всего хотелось касаться.