— Ты слышала когда-то про Трусливого Якоба? — Нико повернулся, заложив руки за голову.
— Причём тут детская сказка? — растерялась Элизабет.
— Ты помнишь её? Он был настолько труслив, что создал артефакт, способный спрятать его от любой угрозы. Диармайду нужен этот артефакт.
— Какое отношение детская сказка имеет к драконьей ярости? — Это была старая нравоучительная история, Элизабет слышала её ещё в детстве, когда мама укладывала её спать. Трусливый Якоб был настолько пугливый, что создал артефакт, позволяющий ему в любой момент спрятаться. Он так часто им пользовался, что люди со временем прекращали его замечать, пока он и вовсе не стал невидимым для всех на свете.
— Браслет, который нам нужен, сделан из невероятно прочного сплава. Даже вот этой вот чёрной блевотине его не разрушить, — с готовностью ответил Нико.
— На кой чёрт Диармайду этот артефакт? Я не верю в его невероятные свойства. Если бы это было правдой — великий магистр с ним бы не расставался, — На самом деле Элизабет редко интересовалась подобными вещами, почти вся её жизнь была посвящена борьбе со своей болезнью и подобные диковинки интересовали её только в том случае, когда они были способны преодолеть её светобоязнь.
— О нет, этот артефакт невероятно могущественный. Но на данный момент он находится в замке рода Торквемада, в Арагоне, — Нико говорил уверенно, без доли сомнения.
— Так, постой, — Элизабет подняла раскрытую ладонь в воздух, — только не говори мне, что ты собираешься…
— Ну это проще, чем штурмовать замок одного из самых древних магических кланов в Испании, — развёл руками Нико.
— …- Элизабет не знала, что им сказать, пока шальная мысль не промелькнула в её голове:
— А как вы найдёте артефакт в гигантском кратере? Потому что после такого количества драконьей ярости это всё, что останется от замка.
— Тадам! — закричал Нико, достав из кармана покрытый рунами камертон, — резонатор магической энергии, он без труда сможет обнаружить сильные магические артефакты. А так как драконья ярость — это термическая, а не магическая реакция, на месте взрыва сильного фона, мешающего обнаружить артефакт — не будет. Осталось только подождать Ди. Надеюсь у него получится взять свои силы под контроль.
Нико вздохнул и с тревогой посмотрел на вход в пещеру.
— А может не получится? — с тревогой спросила Николь. Они всё это время сидели с Мелиссой в стороне, внимательно слушая беседу. Услышав последние слова Нико, девушка не выдержала.
— Он за один прорыв преодолел два ранга. Я уже молчу о том, что у Диармайда две стихии. На моей памяти с подобным ещё никто не сталкивался. Никто не знает как себя сейчас поведёт организм парня. Так что да, Диармайд может не справиться.
— Но ведь ещё утром с ним всё было в порядке, — насторожилась Мелисса, — почему ему стало хуже?
— Я ещё раз повторю: у парня два кристалла. Я понятия не имею, что сейчас с ним происходит. Без приборов для диагностики я вообще не могу ничего сказать наверняка.
Крики продолжались до вечера. Николь не выдержала и ушла, потом ушёл Ричард и Нико, последней в лагерь вернулась Элизабет. Только Мелисса не шелохнулась, с тревогой слушая крики Диармайда. Под утро оттуда вышел парень: его тело покрывали чёрные вены, они были настолько чёткими и явными, что казались татуировками, зрачки почёрнели, а белок остался синим. Мгновение и парень оказался рядом с Мелиссой, он был невероятно быстр.
— Прикройся, — девушка швырнула Диармайду одежду, — я слышала, что говорила Элизабет. Так, из любопытства, на чём ты сосредоточился возвращая контроль над своей маной?
— На ярости, — грудным, вибрирующим голосом ответил Диармайд.
Мелисса улыбнулась и взлохматила ему взмошкие от пота волосы.
Глава 2
Николь не могла уснуть. Волчий вой и гортанное рычание, доносящееся откуда-то из-за горизонта, её не тревожили, а вот собственные мысли снедали изнутри. Холодный ветер терзал скалы, но Николь это не касалось, она создала вокруг себя купол, непроницаемый для студёного воздуха. К тому же она смогла научиться трюку, о котором говорил Диармайд. Теперь зимняя погода приносила только незначительный дискомфорт.
Николь почувствовала холодные объятья. Белые руки обвили её шею. Она не решалась что-то сказать, боясь разрушить сладостное наваждение.
— Ты… злишься на меня? — Николь запнулась, опасаясь разрушить этот приятный момент.
— За что? Ты вольна думать как хочешь. Я понимаю твои страхи и отвращение к тому, как мой отец поступил с матерью. Но я ненавижу её искренне и беззаветно. Тяжелая судьба не может служить оправданием тому, что я пережил. — Даже когда Диармайд говорил — его голос вибрировал и казался чуждым человеческим ушам. Николь ощущала тревогу. Чем сильнее он становился — тем меньше человеческого в Диармайде она могла разглядеть.