Прислуга, распалённая вином, пустилась в пляс. К ней присоединились охотники, егеря, ловчие и псари. Графиня, сидя за столом в окружении свиты, наслаждалась зажигательным танцем и балладой, сочинённой Ригором.
Единственными, кто сохранял спокойствие во время бурного веселья, были собаки, сытые и утомлённые охотой, они лениво взирали на бурное веселье и смачно зевали, широко разевая мощные слюнявые пасти.
Виконт, снедаемый ревностью, завистью, голодный и уставший, проведший день в бесцельных скитаниях по лесу, пребывал в отвратительном настроении. Ему казалось, что весь белый свет против него. Графиня его позабыла, она прекрасно проводит время в окружении своей свиты, вид у неё был вполне довольный и счастливый.
Чем дольше наблюдал Анри за бурным весельем на поляне, тем сильнее его одолевали подозрения. Он видел, какими нежными взорами графиня награждает лютниста.
«Бог мой! – подумал ревнивец. – Неужели этот щенок делит ложе с Беатриссой?.. Безродный музыкант… Или как их теперь модно называть – трубадур!»
Виконт ощутил безумную жажду крови. Он представил, как мечом искромсает наглого трубадура на мелкие куски и скормит их маалосским догам.
Наконец графиня отдала приказ возвращаться в замок. Утомлённая за день прислуга неспешно собирала шатёр, складывала в мешки остатки трапезы, дабы завтра её доесть с не меньшим удовольствием.
И вот повозки были готовы. Разморенные танцами, вином и свежим воздухом, служанки, музыканты и жонглёры заняли свои места.
Беатрисса в последний раз прошлась по поляне в окружении камеристок, которые только и мечтали о тёплой постели в Шальмоне. Она любила эту поляну, с ней были связаны многие воспоминания…
Младший конюший подвёл к графине её белоснежную лошадь и, подставив руки под стремя, помог взобраться в седло. Её примеру последовали камеристки, взбираясь в сёдла при помощи охотников и егерей.
…Виконт наблюдал за сборами на поляне из своего укрытия. Убедившись, что кортеж направился обратно к замку, он отвязал лошадь, вывел её на одну из едва заметных лесных тропинок и в сгущавшихся сумерках добрался до ближайшего селения.
Старосту-виллана не удивило столь позднее появление виконта в его скромном жилище. Он давно привык к причудам господ и старался не задавать лишних вопросов. Жена виллана собрала на стол. Виконт отужинал простой крестьянской пищей и, насытившись, сказал хозяину:
– Мне нужны лестницы.
Виллан кивнул.
– Я помню, господин. Они стоят около дома…
– Дай мне двух людей! – тоном, не терпящим возражений, попросил виконт.
– Это можно, ваша милость… – спокойно согласился виллан. Но всё же не удержался и спросил: – Вы что крепость штурмовать собрались?
Кровь прилила к лицу Анри. Он схватился за навершие меча:
– Не твоё дело! Делай, что приказано!
Виллан хмыкнул.
– Воля ваша, господин. Да только на здешних землях хозяйка – её сиятельство графиня де Мюлуз…
Виконт вскочил из-за стола.
– И что?! – в бешенстве возопил он.
– Не нравится мне ваша затея, господин… – ответил виллан.
– Не твоя забота! – гаркнул виконт, порылся в напоясном кошельке и бросил хозяину две серебряные монеты.
Тот внимательно воззрился на монеты, сгрёб их ладонью со стола и сказал:
– Если вам угодно веселиться – ваше дело. Но ежели её сиятельство спросит меня о лестницах…
– Не спросит! Ей это ни к чему! – заверил виконт.
– Хорошо, коли так… Тогда дам вам в помощь своих сыновей.
…Виконт верхом на лошади, подле него – сыновья виллана, нагруженные тяжёлой ношей, ибо лестницы были длинными и добротными, покинули селение. Уханье совы и отдалённый вой волков заставили юношей содрогнуться. Они мысленно помолились и ускорили шаг, едва успевая за всадником, увязая по щиколотку в снегу.
Вскоре они достигли Шальмона. Скудный свет луны освещал замок. Виконт спешился, прошёлся вдоль сухого рва, засыпанного снегом, – преодолеть его труда не составит.
– Вяжите лестницы между собой верёвками и перекидывайте через ров, – приказал виконт.
Юноши поспешили исполнить приказ «полоумного виконта».
– Переправляйтесь первыми! – гаркнул он.
Братья переглянулись.
– Мы так не договаривались, ваша милость… – попытался возразить старший брат.
– А ну живо! – разъярился виконт и с угрожающим видом приблизился к братьям. Те, потупив взор, стояли не шелохнувшись.