— Закрывайте дверь! — закричал Дрэйк старику.
Тот что-то ответил. Дрэйк выстрелил в него. Старик упал.
— Семьдесят килограммов долой! — обрадовался Дрэйк. — Помогите! крикнул он Меллону и, схватив за ноги труп старика, потащил к двери.
— Пошевеливайтесь! — кричал Дрэйк. Он ненавидел Меллона за медлительность.
И когда выбрасывали труп и Меллон нагнулся, Дрэйк выстрелил в малиновый затылок Меллона.
— Да помоги же! — крикнул он Анне.
Они еле вытолкали труп Меллона.
В аэроплане осталось их двое и пилот. Дрэйк трясся в нервной лихорадке.
Винты исправно работали. Дверь удалось захлопнуть. В кабине будто стало светлее.
— Это было нашим единственным спасением, — сказал Дрэйк.
В кабине светлело все больше и больше. Лучи невидимого солнца пронизывали пыль, она казалась розовой.
Дрэйк мрачно посмотрел на часы.
— Скоро прилетим на промежуточный аэродром, если не сбились, — сказал он. — Пойду спрошу пилота.
Он пошел в кабину и, наклонившись к уху пилота, спросил:
— Как дела?
— Неважно, — ответил пилот не оборачиваясь. — Воздушные фильтры плохо работают.
— Если хорошо сядете — дам миллион долларов! — обещал Дрэйк.
Пилот удивленно оглянулся, брови его полезли на лоб. Он сказал:
— Кид Смит? Вот так встреча!
— Бен Ред? — пролепетал Дрэйк, чувствуя странную слабость в ногах. — Вы живы?
Бен Ред уже овладел собой и насмешливо сказал:
— А вы разве чувствуете, что попали в рай?
— Руки вверх! — вне себя закричал Дрэйк, выхватывая пистолет и наводя его на голову пилота.
— Если я подниму руки, самолет разобьется, и вам каюк! — сказал Бен Ред.
— Бен Ред, два миллиона долларов, и мы квиты! Идет?
— Отдайте пистолет, — сказал Бен Ред. — У вас нет даже каторжной совести.
— Я отдам, а вы меня пристрелите? — сказал Луи Дрэйк.
— Если он останется у вас, — сказал Бен Ред, — как только мы сядем, мне крышка. Тогда уж лучше отправимся в ад вместе! — И он лег на левое крыло, чтобы попугать Дрэйка.
— Отдаю! — закричал тот. — Но разряжу…
Он вынул обойму, затем патрон из канала ствола и отдал разряженный пистолет Бену Реду.
— Но мы долетим? — спросил Дрэйк.
— Я везучий, — отозвался Бен Ред. — Вы стреляли в меня — я выжил. В Индонезии Бекки Стронг и компания поймали меня и я думал — крышка, но удалось сбежать на аэродром, и один знакомый пилот захватил меня с собой. Я везучий!
Уходя на свое место, Дрэйк сообразил, что заряженный пистолет может оказаться и у Бена Реда.
Мотор опять начал давать перебои. В кабине потемнело. Дрэйк начал ругаться — это его успокаивало. Он проклинал пыль, черные бури и черные смерчи. Он только не ругал себя и себе подобных, вызывавших эти бури.
Вдруг моторы заглохли. Самолет стал проваливаться.
— Падаем! Черный смерч! — закричал Бен Ред, пробегая в хвост самолета, где при падении был шанс остаться в живых.
— Пять миллионов долларов и эту девку! — взывал Дрэйк.
— Черный смерч! Черный смерч! — как одержимый, кричал Бен Ред.
Самолет, управляемый «пилотом-автоматом», еще несколько секунд шел по прямой, а затем, потеряв скорость, начал проваливаться, задирая хвост кверху.
В глинобитной избе, несмотря на день, было темно. Окна были закрыты тряпками. Сам хозяин, кроннер — издольщик, — лежал на глиняном полу. Вся его семья тоже лежала. Рядом стояло ведро с водой. Все время кто-нибудь брал кружку и, зачерпнув воды, жадно пил.
— Воду надо беречь! — то и дело предупреждала женщина. — Черная буря не скоро окончится, а воды мало!
За стеной громко, не переставая ревел скот. Вдруг стекла завешенного окна зазвенели, и ведро подпрыгнуло на дрогнувшей от удара земле.
Сорвало крышу. Издольщик встал и, открыв дверь, быстро захлопнул ее за собой. В сенях было много пыли и трудно было дышать. Но во дворе творилось что-то невообразимое. Земля смешалась с небом. У самой двери крестьянин сразу же наткнулся на оторванное крыло аэроплана. Об этом он рассказал, вернувшись в дом.
— Надо помочь, старуха, — позвал он ее.
Вдвоем, превозмогая удушающий ураган, они извлекли из-под обломков аэроплана труп молодой женщины, труп пилота, судя по одежде, и стонущего мужчину. Его-то они и принесли в дом. У мужчины были сломаны обе ноги, левая рука и была рваная рана на животе. По документам это был маркиз Анака. Ему отдали последнюю воду.
Женщина запричитала:
— Будь проклят этот Луи Дрэйк, делающий черные бури, убивающий и калечащий честных людей! Жаль! Этот маркиз еще не старый, а умрет.
— Утром маркиза отвезем в больницу, — ответил муж.
На другой день Дрэйк лежал на операционном столе. Хирург делал операцию живота. Операционная была наполнена мельчайшей пылью.
— Что толку прикрывать себе ватой рот и нос, — сказал хирург, срывая повязку, — если кругом пыль!
Ночью Дрэйк бредил; он все время кричал: «Черный смерч! Черный смерч!» Через день он умер. В рану попала пыль, вызвавшая заражение крови.
Пирсон, узнав о смерти маркиза Анака, не выразил сожаления. У него не было на это времени. Кроме того, Дрэйк не показал себя способным выполнить любое поручение Пирсона. Гибель Меллона тоже не взволновала «канцлера империи». Этих Меллонов оставалось несколько десятков, и толстяк-ханжа был не лучший из них.
…В день, когда бушевал черный смерч, да и после, у Робина Стилла было много работы. В авторемонтной мастерской то и дело звонил телефон. Автомехаников срочно вызывали на линию. Клиенты, попавшие в аварию, хотели знать мнение постоянно обслуживавшего их механика о годности машины. Гараж и двор были забиты автомашинами, поставленными на ремонт. Робин Стилл работал, по выражению хозяина, как черт. Он мчался на вызов, приезжал, обследовал машины, доставленные в мастерскую, указывал необходимый ремонт и снова уезжал по вызову.
Вдоль обочины шоссе, будто после бомбежки, то здесь, то там стояли и валялись разбитые, попорченные автомашины. В руках Робина Стилла многие машины оживали. Водители в Америке не изучают устройство мотора, а получают право на вождение в расчете, что если машина остановится в пути, можно будет вызвать механика по телефону. Многие удивлялись, как это Робину Стиллу так легко удавалось наладить незаводившуюся машину. А дело было прежде всего в смене воздушного фильтра.
Особенно довольным оказался владелец и водитель автобуса, небольшой, полный и очень подвижной мужчина, не умолкавший ни на секунду. Это был вербовщик. Он предложил Стиллу «шикарный бизнес». Речь шла о вербовке в армию. Робин Стилл отказался. Вербовщик не сдавался, и пока Робин Стилл менял воздушный фильтр, он красноречиво описывал «шикарные возможности» легко разбогатеть за счет населения, гарантировал полную безнаказанность грабежа и насилий. Он даже указал, где открывается такое «золотое дно». Вербовщик прямо назвал Китай. Он расхваливал богатства храмов, музеев и жителей. Робин Стилл пожалел, что взялся исправлять автобус этого торговца пушечным мясом, автобус, в котором уже находилось пять пьяных, горланящих парней.
В город Робин Стилл возвратился злой и угрюмый. Он досадовал на себя и еще на очень многих за то, что американские поджигатели войны могут начать военную провокацию в Китае, а они еще не в силах поднять народ, чтобы остановить войну.
Люди доброй воли понимали, что, даже начав большую войну, поджигатели войны не сумеют скрыть правду от народов. Даже применив самое страшное оружие, они не запугают и не сломят дух свободолюбивых народов, ибо сознание правоты удесятеряет силы.
И надо, чтобы Слово Правды дошло до сознания американского народа.
…И тогда американские матери будут возвращать ордена, полученные за погибших на войне сыновей.
…А мужья и сыновья пусть станут настолько сознательными, чтобы не ввергнуть Америку в беду.
…И трудящиеся, когда они осознают правду, не будут работать на войну, которая обогащает капиталистов.
Велик, огромен фронт сторонников мира, а сочувствующих им еще больше.