– Нет, если, конечно, это опасно, то…
При этом он и сам не знал, что умудрился польстить Бойцову. Ведь из его слов можно было понять, что он во всем доверяет Юрию. Он как бы признавал, что у Бойцова отличная летная подготовка, опыт и знания. Юрий как можно скромнее пожал плечами:
– Ну что ж, если тебе хочется…
Что ни говорите, а всегда приятно, когда люди признают твое мастерство хоть в чем-нибудь: хотя бы в раскалывании орехов или в умении плевать дальше всех. А в этом случае признавалось мастерство вождения невероятной машины.
Нажали на нужные кнопки, повернули необходимые рукоятки и переключили тумблеры. И все произошло именно так, как и предполагали ребята. По бокам выдвинулись стреловидные, как на реактивных самолетах, крылья. И только после всех этих преобразований была наконец нажата педаль подачи энергии.
И вот тут-то машина впервые показала свой нрав. Вместо того чтобы плавно подняться в воздух, она резво, как молодой козел, подпрыгнула так, что у ребят что-то подкатило к горлу и мускулы стали тяжелыми и негнущимися. Безмятежно спавший Шарик проснулся и с тревогой огляделся.
– Скоростной… разгон, – нашелся Юрий, но Вася недоверчиво посмотрел на него.
– Может, ты не то включил?
– Все то, что нужно. Просто пережал педаль.
Как будто все было правильно, машина выровнялась и легко и спокойно парила над карьером. Парила так, как, например, стрекоза или вертолет.
– Здорово! – улыбнулся Вася.
– Куда уж лучше.
– Давай поднимемся повыше?
– Попробуем.
Юрий осторожно нажал педаль – и машина поднялась над лесом.
Странно и немного смешно было видеть деревья сверху. У многих сосен, оказывается, совсем крохотные, как деревца-первогодки, вершинки. И на самой-самой вершинке, упрямо тянущейся вверх, ярко-зеленая веточка – последний годовой отросток ростовой почки. От этого бор сверху казался нежным и несколько беззащитным.
Но попадались такие места, где вместо нежно-зеленых побегов торчали засохшие вершинки, смотреть на них было немного грустно: здесь стояли обреченные на гибель деревья. Ведь все живет до тех пор, пока растет. Вот почему над одним из таких участков, как говорят лесники, перестоявшегося леса Вася предложил:
– Поднимайся выше. Все идет хорошо. И нужно же попробовать…
И Юра послушно поднял машину метров на десять выше сосновых верхушек. Потом еще выше. И еще…
И тут открылся такой простор, такая красота, что ребята забыли обо всем на свете. Ни страха, ни робости не было и в помине.
И лес, и река, на которой вдалеке виднелась дуга плотины, и ползущие по дорогам машины, и даже дымы недалекого городка отсюда, с высоты, казались игрушечными и очень милыми – может быть, оттого, что вечерний синий сумрак постепенно скрадывал их очертания. И только река все явственней из серебристо-серой становилась розовой, а местами фиолетово-багровой.
Летний день кончался, а на западе все разгорался и разгорался закат.
Горизонты расширились, и очень хотелось, чтобы они стали еще шире, – не терпелось увидеть всю рабочую площадку возле плотины, весь городок и вообще все-все… Если этого не сделать сейчас, то через полчаса будет поздно. Стемнеет.
Юрка решительно поднял машину еще на несколько сот метров…
На западе было еще совсем светло, а на востоке издалека наступали огоньки. Они вспыхивали вразброс, независимо друг от друга, но постепенно образовывали целые созвездия – городки, заводы, села…
Дух захватывало от этой красоты, и ребята не сразу заметили, как машина вначале нерешительно, а потом уверенно задрала нос, подергалась, словно в ней происходили какие-то сложные внутренние перестройки, и вдруг понеслась вверх. Круто вверх. Почти отвесно вверх.
Ребят прижало к сиденьям, но Юрий быстро справился с перегрузкой и дотянулся до руля и пульта управления. Он пытался подчинить себе неожиданно взбунтовавшуюся машину, но из этого ничего не получилось. Она неслась все вверх и вверх.
Земля скрылась в темно-сиреневой дымке, огни уже не пробивались сквозь нее. Вокруг расстилалось только небо. Одно небо – огромное, зеленовато-фиолетово-розовое небо стратосферы в закатные часы.
Потом исчезло и оно. Начинался самый настоящий космос. Темный, таинственный, усыпанный каплями блистательных крупных звезд. И где-то вдали в неподвижной черноте космоса машина вдруг прекратила свой стремительный взлет, выровнялась, и ребята увидели справа от себя огромное, серебрившееся в отблесках далекого заходящего солнца, неторопливо вращающееся вокруг своей оси бревно.