Уже в те времена народы научились делать лук и копье из ветвей деревьев и жил зверей. И когда Иива закончила обучение, эльфы Росомахи наткнулись на эльфов Кондора, пришедших на охоту в те же леса. Случился бой, в котором Кондоры смертельно ранили Вольвариэля, и тот погиб на руках своей ученицы позорной, как говорили тогда, смертью: не убив ни одного из нападавших. Одни говорили, что тот был уже стар, другие что пожалел юного эльфа, нанесшего ему смертельный удар. Бывшего вождя быстро заклеймили позором, и его ученица не могла найти себе утешения среди тех, кто только и делал что унижал дорого ей учителя.
И тогда она поклялась омыть его честь своей славой и кровью племени Кондора, а затем и других племен. Для этого ей нужно было оружие, способное убить сотни воинов, и она направилась его искать. Долгие годы она в одиночестве скиталась по лесам и горам в поисках подходящего древа. Когда голод и жажда одолевали ее, она взывала к духу Росомахи, и тот помогал ей добыть себе пищу и кров.
Наконец, однажды Иива вышла к чистой поляне, в центре которой стояло одно единственное молодое дерево, едва достигавшее кроной до ее головы. Она подошла к нему, провела ладонью по ветвям. Они были теплыми и бархатистыми, и изгибались под ее пальцами, будто стараясь обнять. Рядом с этим деревом эльфка чувствовала себя так, будто снова слышит слова учителя.
Но она поняла этот знак по-своему. Подняв с земли острый камень, и воззвав к духу, она ударила по стволу повыше корня. Деревце пошатнулось, но не упало, и тогда Иива ударила еще раз. Так била она, пока не срубила ствол окончательно, желая унести память об учителе с собой, и сделать из нее величайшее оружие. Когда с этим было покончено, она поднялась на ноги, и стала стесывать с древа ветви и сдирать молодую кору. Не слышала она стона умирающего растения, коим был первый Мелорн. И когда последний лист коснулся земли, и последний кусок коры засох, она почувствовала, что ветвь в ее руках больше не теплая и бархатистая, а холодная, и сухая. Она держала ее, и вспоминала, как держала руку умирающего Вольвариэля. И когда это сравнение стало для нее самой нестерпимым, она услышала долгий предсмертный стон, эхом разошедшийся по равнинам, стон умирающего Древа Предков.
Иива упала на колени, скорчилась, и заплакала. Ее слезы падали в землю, раскалывая ее, и обращаясь бегущим потоком. Это были первые слезы, которые знала земля, и на том месте, где раньше была поляна, из земли поднялись высокие деревья, но ветви их не смотрели в небо – они были направлены к земле, сочувствуя ее горю. Это место теперь называют Слезы Иивы, и оно священно для нас, наших сестер и братьев: никто не вправе проливать там кровь.
В исступлении сидела она, пока ночь не сменила день, и лишь тогда вспомнила, что видела семя на одной из ветвей. В полной темноте она бросилась ворошить и перебирать все, что попадалось ей в руки. Когда последняя надежда оставила ее, она взмолилась Росомахе, но та была не в силах ей помочь. И, когда с рассветом осталась Иива совсем без сил от голода и слез, и уже собиралась уйти, в своей руке она нашла его.
В то время племена в первый и последний раз объединились, чтобы определить сильнейшего раз и на всегда. Воины стояли в поле и в горах, в лесах и реках, и не было им конца. Тотемные животные, звери, а не духи, доселе помогавшие своим старшим братьям в быту и охоте, вышли воевать рядом с ними. И когда первые эльфы уже собрались сдвинуться с места, чтобы рвануться в бой, в поле, раскинувшееся между ними, упала одна единственная стрела. Стрела без наконечника, что, коснувшись земли вызвала землетрясение такой силы, что многие из стоявших повалилась без сил. Воины принялись искать стрелка, что выпустил эту ужасную стрелу, и тогда в центр поля вышла Иива с черным луком в своей левой руке и множеством подобных стрел в правой. Увидев ее, все, стоявшие на ногах, ринулись вдвойне сильнее, но она натянула тетиву и выстрелила второй раз, и гром с тряской были теперь таковы, что уже никто не мог устоять.
Упавшие эльфы стали кричать и натравливать своих верных зверей на нового противника, но те, наоборот, склонили головы, и пошли к ней с покорством, словно признавая новым вожаком. И тогда воины поняли, что не смогут ее победить. Лишь тогда она заговорила.
«Слушайте меня!» - громко проговорила она, и голос ее был подобен ветру. «Сколько лет, сколько веков, сколько цветений Удумбара мы воюем? Эльфы, вы видите, что делаете друг с другом, что уже сделали с местом, породившим вас? За что вы деретесь теперь? За землю? Но ее много, куда не посмотри, пройди шаг, и она свободна. За пищу? Но духи дают ее в достатке, и мы не испытываем нужды. За правду? Но посмотрите на себя, вы грязные, злые и опустошенные, никто из вас не знает иной правды кроме своей собственной. Вы деретесь потому, что не умеете ничего другого, и даже не пытаетесь научиться. Присмотритесь, мы все похожи, так почему бы не жить в мире!» - Но эльфы не ответили ей, лишь только сильнее оскалив зубы: - «Жизнь дана животным, чтобы они дополняли друг друга, плодились, размножались, и заполняли мир. Жизнь дана растениям, чтобы они формировали мир. Жизнь дана землям, водам и горам, чтобы они создавали мир. А нам дана жизнь, чтобы мы созидали себя, соблюдали и хранили гармонию. Так давайте откажемся от боли, которую причиняем себе и всему вокруг. Мы совершили достаточно ошибок, теперь пришло время их исправить!» - Иива обвела лежащих эльфов взглядом, но не заметила раскаяния или понимания в их лицах, только страх и зверство. И тогда вновь загрустила она: - «Пусть те из вас, кто услышал мой зов, воспрянут, и я научу вас жить счастливо, жить достойно себя и этих земель!» - сказала она с надеждой, и ослабила прижимавшую к земле силу.
В нерешительности стоял народ, пока из его среды, на удивление всем, не вышел один, величайший из воинов Вэлдриэль. «Я согласен пойти с тобой, госпожа», - сказал он, подойдя. «И я», - тут же раздалось из рядов. «Я тоже», - послышалось со стороны. Иива смотрела на собравшихся вокруг нее, и радости ее не было предела, но улыбаться она не могла, ибо после того, как срубила Мелорн, она больше никогда не улыбалась.
Последователей Иивы было несравненно меньше, чем прочих эльфов, но она не собиралась останавливаться. «Мы пойдем туда, где сможем жить без смертей», - сказала она, и прошла вместе со своим народом через ряды замерших воинов. А оставшиеся эльфы молча наблюдали за тем, как их братья, сестры и их верные спутники-животные уходят в неизвестном направлении. Бой не мог продолжаться тогда, и воины сложили свое оружие, и по общему решению разошлись. Много было попыток найти народ Иивы, но он исчез без следа, и тяжело стало оставшимся. Вместе с животными от них отказались и духи, став глухими к молитвам. Угроза нависла над их головами.
А народ Иивы процветал. В сени самых густых лесов посадили они семя Мелорна, и оно взошло. Его назвали Бонхеаль. Мелорн давал защиту всему народу, спасая от холода и жары, давая кров, а животные помогали новым хозяевам как старым. Ничего не требовала Иива взамен, кроме одного: «ни одна жизнь не должна быть отнята без самой веской причины», - говорила она, и все соблюдали этот принцип. Эльфы ее народа научились созидать вместо того, чтобы разрушать. Сначала неумело, но затем великолепно, они сажали плодовые деревья, оберегали леса и кормили зверей. Только когда племя разрасталось, и фруктов не хватало, животные помогли им, и приносили дичь. Вскоре же слава их стала разноситься так далеко и громко, что не смогли они более оставаться не замеченными.
Отказавшиеся же ранее влачили по истине жалкое существование. Брошенные всеми, лишенные сил, они не умели растить пищу, чтобы наесться, не знали, как найти воду, чтобы напиться, не могли поймать животных, чтобы насытиться ими. Будто их собственные силы покинули могучий народ вместе с покровительством природы и духов. И тогда племена объединились. Не сразу, но со временем все, кто до того был врагами, стали одной большой семьей. Они разделили обязанности, и сами научились сажать деревья и искать воду, умирая от жажды и голода. Лучшие из бывших воинов собирались в отряды и тренировали детей, чтобы охотиться на опасных хищников группами. И когда это новое племя услышало о славе ушедших, они решили найти их, и забрать то, что им полагается.