- А кроликов лопать любишь, - она без церемоний освободила руку.
- При чем здесь это? - обиделся он. - Да я грибы есть буду, лишь бы...
- Лишь бы что?
В ответ парень махнул рукой и первым направился к избушке. Но успел сделать несколько шагов.
На крыльце, в окружении двух роскошных девиц возникла улыбающаяся старуха. Девки тоже улыбались: голые, красивые, наглые.
Леон застыл на месте. То ли от страха: на взгляд Роксаны старуха выглядела еще отвратительней, чем ночью. То ли от восхищения: уж больно хороши были девицы. Белая кожа туго обтягивала вызывающе торчавшие груди с темными сосками, крутые бедра ходили ходуном - не стоялось девкам на месте. Черные волосы падали на плечи, спускаясь по спине, озорные глаза сияли, бесстыжие рты манили.
Щеки у Леона пылали и Роксане захотелось ударить его под дых со всего маху. Только глупец не способен распознать в девках Мар-морочниц. По всей видимости, таким глупцом Леон и был.
- Какие, - Леон облизал сухие губы.
- Что же стоите, гости? - скрипучий голос старухи болью отозвался в сердце Роксаны. - Или Мары вас пугают? Так не смотрите, смирные они. Гости у нас, - обернулась к девкам старуха, - в дом зовите.
- Ты, судя по всему, к смерти не приучен. Это пройдет. Со временем пройдет. Еще? - старуха придвинула кувшин с отваром, но Леон отрицательно замотал головой. - Врать хоть бы научилась, - она покосилась в сторону Роксаны. - Для девушки уметь врать - первое дело. 'На юг, где нет войны', - ехидно передразнила ее. - Если уж мира искать, так на севере. А уж на юге, где полно извергов...
- На севере тоже мира немного, - потупилась Роксана.
- Мира нигде нет. Если в душах людей война - откуда миру взяться?
- А почему так получилось? - выпалил вдруг Леон. - Откуда взялась эта война в душах? Ведь раньше все было хорошо!
- Много ты понимаешь - хорошо, - в спокойный тон старухи вплелись угрожающие ноты. - Когда вместо того, чтобы довольствоваться силой, что есть в нашем мире, лазать стали куда не надо. Я говорю о тех, Повелителях демонов, будь они трижды... Ходили в мир Иной, как к себе домой, вот перегородка и истончилась, и поперла оттуда всякая сила - куда нам с ней справиться...
- И я о том же говорю, - глаза у парня заблестели.
- Что толку от твоих разговоров? Говори сколько угодно. Только сделать - ты! - ничего не сможешь. Со временем поглотит нас мир Иной и ничего от нас не останется.
- Но... Может еще что-нибудь можно сделать?
- Ничего сделать уже нельзя. Как плотина на реке прохудилась - поздно бревна таскать да подкладывать - пойдет стеной вода всех с собой унесет. Конечно, одной смертью ничего не решишь... Но стара я стала, стара... Ладно, поговорили и будет. Ночь на дворе, у вас дорога завтра долгая. Ложитесь вон, на лавке. Широкая она, места хватит. Хоть и молодые вы, но уснете быстро - травку я вам подсыпала...
Леон застыл в дверях, переваривая сказанные слова.
Не к добру сказала старуха про травку, не к добру. Роксана тоже поднялась из-за стола, стараясь не смотреть на Мар-морочниц. Стоило бросить на них неловкий взгляд, как от надежды, пойманной птицей бившейся в руках, не осталось и следа. С каждым шагом, приближающим ее к лавке, тревога не отпускала, а наоборот, росла.
- Погоди, - голос старухи остановил как стрела, пущенная в спину. - Ты ничего не забыла? Кинжал верни. Не дарила я его тебе, а для дела дала.
Краем глаза успела заметить, как удивился Леон, медленно развернулась и пошла обратно. Идти было всего ничего, но на сердце царила такая пустота, какая бывает во сне, когда летишь в пропасть и не знаешь, что ждет тебя в конце. Понимала, что после того, как кинжал окажется в руках старухи, предпринимать что-либо будет поздно, но метнуть оружие во впалую старческую грудь так и не смогла. Роксана обреченно протянула нож - будь что будет.
Хищно оскалились Мары, будто звериным чутьем почуяли ее волнение.
Старуха взяла нож. Ей понадобился короткий миг, чтобы узнать истину.
- Значит, вот как, - задумчиво протянула она. В закрытых бельмами глазах пряталась смерть.
- Беги, Леон! - Роксана захлебнулась криком.
Грубо сколоченный стол не стал для Мар преградой. Сухое, поджарое тело распрямилось в прыжке. В последний момент Роксана ударила ее в грудь ногой, но морочница боли не почувствовала. Удар сбил ее. Она скатилась со стола и спустя мгновенье была на ногах.