— Над нами нависла новая проблема — новый тёмный бог, от которого неизвестно, что и ждать. Почему бы вам не объединиться? – Сева Озарович и княгиня переглянулись. – Ведь новый бог гораздо опаснее Князя Нечисти, с которым все живут уже бок о бок несколько столетий, – я внимательно слушал её умный и спокойный монолог, и словно расцветал от того, какая она умная и сообразительная, что смогла вывести ситуацию в нашу пользу.
— Как Вас зовут, юная сударыня? – спросила княгиня.
— Света.
— Света, какая светлая мысль, как бы это глупо сейчас ни звучало.
— Тем более, зачем сажать Князя? Он — единственный, кто может контролировать и обуздать нечисть. Представьте, какой хаос будет, если его уберут с поста. Тем более, мне удалось побывать в Пади под прикрытием, и, знаете, тамошний народ так любит своего князя, что, если он пропадёт, начнёт бунтовать. А если узнает, кто и где его держит, то пойдёт его высвобождать.
Сева Озарович и Отава Житовна видели в ней свою умершую дочь. Мало того, что она была похожа на маму, так ещё была такой же разумной.
— Света, сударыня, вы невероятно проницательная девочка. И, на самом деле, лично я советую Вам быть осторожнее и не связываться с демонами. Вас это может погубить.
Света чуть приподняла брови, её вид сразу изменился. Она стала более высокомерной.
— Спасибо за беспокойство, Ваше высокопревосходительство, но мне Ваши советы не нужны. Я люблю Даню. Это уже как данность, такая же естественная вещь, как и его природа. И мои родители всегда на моей стороне, так что история не повторится.
На этом собрание закончилось. Папа и Дарья Севишна подписали мирный договор о том, что при угрозе со стороны нового тёмного бога они объединяют силы и действуют сообща. Сева Озарович поблагодарил всех за присутствие и первый вышел из зала, за ним сразу же последовала княгиня Отава Житовна. Всё было окончено, и мы собирались назад в Деревню N.
Илья после собрания был в прострации. Он не знал, как отразится беседа тестя с зятем на отношениях Деревни и Кернштадта. Хоть отец не имеет никакого отношения к Деревне N, всё же осадочек остался, а после речи Светы так вообще целый осадище.
Мы стояли у повозок, к которым готовили коней. Света прощалась с Милиной, парни с Ильёй тоже. Мы с Милиной попрощались на выходе из зала. Наши взгляды всё за нас сказали, чтобы понять друг друга нам хватает семейной связи. Наши взгляды на продолжительное время встретились, мы всё сказали ими и кивнули друг другу в знак прощания.
Ко мне подошёл папа.
— Я рад, что ты не остался здесь.
— Да это кошмар какой-то, мало того, что условия тюремные, так ещё и все придурки здесь. Единственная адекватная Милина и то, неизвестно, когда это место доломает её.
Мы помолчали.
— По поводу учёбы... – я сразу повернул голову к нему. Папа смотрел куда-то вдаль. – Ты можешь стать сильным демоном. Если согласишься, я приложу все усилия, чтобы ты стал помогущественнее меня.
— Ты думаешь, что я отказался от учёбы там, чтобы учиться тёмной магии?
— Конечно нет, я просто тебе предлагаю, – папа сразу покраснел и посмотрел на меня испуганным взглядом.
Я засмеялся. Он так боится меня от себя оттолкнуть. Я посмотрел на Свету. Саша, как сказал папа, хотел защитить любимого ему человека. Что это за человек? Пока мы шли на улицу, я перебирал всех наших одноклассниц и одноклассников, но так и не смог даже предположить, в кого Саша мог быть влюблённым. Я хочу быть сильным, чтобы при случае защитить дорогих мне людей. Чтобы они чувствовали себя спокойнее. Тем более, это может быть хорошим улучшением наших с папой отношений. Да и ЕГЭ сдавать не придётся. Какое мне будет уже дело до того измерения?
— Не часто выпадает такая возможность... А сколько это займёт по времени?
— Всё зависит от тебя. Ты можешь отучится за несколько месяцев, а, может, и несколько десятков лет.
— Десятков?! – хоть я и крикнул, никто на мой крик не обернулся.
Папа медленно закивал.
— Ты будешь отправлен в бездну, где будешь обучаться. Будет тяжело и физически, и морально. Это тебе не на алгебре рисовать в тетради на полях.
Я улыбнулся. Мою грудь начало давить от сомнений и страха. Папа это заметил и положил свою руку мне на плечо.
— Подумай во время дороги. Потом мне скажешь своё решение.
— Хорошо, пап.
Каждый раз, как я к нему так обращаюсь, он будто начинает светиться, а на его лице появляется смущённая улыбка, которую я от Вадима Денисовича, как я думал, нахала похлеще Антона, совсем не ожидал.