Кейт смерила взглядом пострадавшего.
- Ну как вы? В порядке? - поинтересовалась она и тут же провозгласила, не дожидаясь ответа: - Шок! Повреждений никаких! Ну-ка хлебните.
Генри взял предложенный Тедом бокал и в один глоток ополовинил. Виски оказалось великолепным.
- Какая у вас ласковая собачка... - прокурлыкал он, искоса глянув на мастифа. Тот вновь оскалился в подобии - хотелось надеяться - дружелюбной ухмылки, но едва пронзительные синие глаза Кейт сверкнули холодным блеском в его направлении, тут же погрустнел и виновато опустил массивную голову.
- И абсолютно неразборчивая. Кидается со своими нежностями на кого ни попадя, - презрительно скривилась хозяйка. - Постоянства - ноль. Любое новое лицо...
Остаток дня прошел в чудовищном тумане. Тед, к величайшему сожалению Генри, отправился домой. Вообще-то подобные типы не вызывали у Генри особой симпатии, но без Теда некому было отвлекать тетушку Кейт, и та полностью переключилась на гостя.
Ближе к вечеру зарядил дождь. Один из питомцев хозяйки, огромный сенбернар, ужасно боялся дождя, а потому с тоскливым воем забрался на колени Генри. Разумеется, Кейт согнала пса, однако безукоризненным брюкам был нанесен непоправимый урон.
Время тянулось немыслимо долго, но в конце концов Кейт отконвоировала гостей наверх и показала отведенные им комнаты. Несмотря на экстравагантный постскриптум в письме, тетушка, как выяснилось, некоторое уважение к условностям все же питала: она поселила Генри и Элли не только в отдельных спальнях, но и в противоположных концах коридора. Чтобы добраться до невесты, Генри пришлось бы пересечь весь второй этаж.
Элли предложила тетушке помочь с ужином, а Генри тут же рухнул на кровать и какое-то время провел в блаженной неподвижности.
Он отдавал себе отчет, что не произвел сногсшибательного впечатления на будущую родственницу... впрочем, тишина и покой быстро вернули ему природную уверенность в себе. Через час отдохнувший и посвежевший Генри уже не сомневался, что завоюет сердце милой тетушки за ужином. Приняв душ в очаровательной, сверкающей чистотой ванной, он выбрал лучший из своих будничных костюмов - лучший из выходных был уже весь в шерсти сенбернара и отправился на поиски хозяйки.
В чужом доме, к тому же очень большом и путаном, это было нелегкой задачей. Но Генри не возражал против того, чтобы побродить по коридорам, заглянуть во все уголки - осмотреться, так сказать, на местности. Да и прицениться... Чем больше комнат он видел, чем длиннее становился список уникальных вещиц и антиквариата, тем быстрее росло в нем великодушное стремление простить тетушке Кейт все ее чудачества. В том числе и навязчивых собачек.
В конце концов Генри оказался в правом крыле дома, где и обнаружил дам. Крошечная уютная гостиная была обставлена в стиле первых американских поселенцев, с мебелью восемнадцатого века, старинными вышитыми картинами и портретами пухлощеких младенцев на стенах. Единственным современным штрихом убранства были коты.
В количестве, к счастью, вполне терпимом. Компанию Элли и тетушке Кейт составляла троица: древний как мир сиамский кот, рыжая громадина с хвостом наподобие плюмажа Сирано де Бержерака и длинношерстная полосатая кошка, так и вонзившая желтые злобные глаза в Генри, едва тот появился на пороге комнаты.
- Кис-кис... - Генри почесал за ушком "сиамца". Ответом ему стал долгий задумчивый взгляд - почти в точности такой, каким при встрече одарила его тетушка Кейт. Затем кот поднялся с места, лениво потянулся и царственной поступью удалился. Даже Генри, особой душевной чуткостью не отличавшийся, мгновенно уловил намек.
А чтобы уловить напряженную атмосферу в гостиной, не требовалось и той микроскопической доли душевной чуткости, которая досталась Генри от природы. Он сразу понял, что своим появлением прервал какой-то серьезный разговор. У Элли пылали щеки, а глаза были подозрительно мокры. Тетушка Кейт выглядела задумчивой и странно притихшей для дамы столь искрометного темперамента. Согнав кошку, она кивнула Генри на кресло.
Вечерний наряд хозяйки состоял из длинной юбки, расшитой шелковыми узорами всех оттенков синего, бледно-голубой шелковой блузы и такой массы драгоценностей, что их хватило бы на приличный ювелирный магазин. Сапфиры, бриллианты, опалы мерцали и переливались.
Элли же ограничилась обручальным кольцом и крупным, медного блеска, кулоном, смахивающим на окаменевшую яичницу-глазунью. Она тоже переоделась к ужину - в джинсовую юбку с бахромой по подолу и узкую футболочку без рукавов с гавайским рисунком: пальмы, волны и желтый песок. Даже в этом нелепом наряде она выглядела прелестной до умиления. Генри мысленно взял на заметку еще один требующий устранения недостаток невесты. По возвращении в Вашингтон придется как следует поработать над ее вкусами по части вечерних туалетов.
- Виски, Генри? - сладким голоском пропела тетушка Кейт. - Мальчик мой дорогой, не стесняйтесь. К чему эти церемонии? И нечего на нас равняться. Мужчинам нужно что-нибудь покрепче, чем нам, женщинам. Ну-ка, позвольте... Вот, прошу. А теперь расскажите о себе...
Генри подробно описал свою семью, детство и как раз подошел к своим успехам в выпускных классах средней школы, когда появились гости. Одним из приглашенных к ужину был давешний Тед, облачившийся по такому случаю в безукоризненный смокинг и рубашку с гофрированной манишкой. Еще двоих гостей, семейную пару, тетушка Кейт представила как мистера и миссис Грант. Генри достаточно было одного взгляда на хрупкую блондинку - крашеную, разумеется, - чтобы признать в ней самый распространенный тип "дамы из общества". Днем она наверняка щеголяет в слаксах и небрежно-элегантной рубахе мужского покроя. Для визитов выбирает столь же традиционную одежду, вот как сейчас, например, - длинную строгую юбку и шелковую блузку в тон. Впрочем, миссис Грант удостоилась лишь мимолетного внимания Генри. Куда больше его заинтересовал супруг, Алан Грант, - широкоплечий, массивный, с суровым, точно из камня вырезанным лицом и заметной проседью в темных густых волосах.
- Сенатор! - Генри радостно затряс руку гостя. - Какая честь для меня! Счастлив с вами познакомиться!