Но меня клонило в сон, и я уже почти засыпал, практически не слыша его. Одно я понял точно – любить Абалима мне нельзя, и даже просто трахаться с ним нельзя, ибо позорище это. Огорчило меня это всё до невероятной печали, но делать нечего. Интересно, всё же, было что-то или нет? В полусне я ещё слышал, как Тениус бурчит что-то неодобрительное, выворачивая мои карманы и выбрасывая в мусор «визитки, таблетки, презервативы, ключи от блат-хат», деньги какие-то, о них он сказал, что оставил на столе и задал вопрос, откуда они у меня. На вопрос я так и не ответил, хотя успел подумать, что наверное, когда стриптиз танцевал насовали, а после провалился в глубокий сон. Всю ночь мне снились гонки на камазах и я сам, обмотанный ленточками, в качестве главного приза победителю. Кто победил, я не успел досмотреть, потому что был резко вырван из объятий Морфея грозным рыком отца:
- Подъем!
- Пап, ну ещё же очень рано, занятия только с восьми начинаются, – промычал я, косясь одним глазом на часы, на которых было около шести утра.
- Всё, выродок, кончились твои занятия, всё равно толку никакого. Работать пойдёшь, Метеоса заменять на вратах междумирья. Может, хоть там от тебя толк будет.
Нехотя поднявшись и выслушав краткий инструктаж от Метеоса, я поплёлся на ворота междумирья. В принципе, ничего сложного: встречать души и определять, кого к нам, а кого в Рай. Но представитель от Рая тоже будет, Сифилиус какой-то, ну и имечко, так что мне даже помогут с выбором.
Притащившись к воротам, никакого Сифилиуса я не заметил, да вообще никого не было, только толпа, ожидавшая распределения. Покрутившись возле ворот, я попытался заглянуть в комнаты, которых было великое множество, но все они оказались запертыми. Ну и ладно, подумал я, приметив в углу, со стороны надписи «вниз», большое удобное кресло.
Намереваясь устроиться в нём, я повернулся, чтобы пойти, и тут же почувствовал нехилый удар по голове, аж зазвенело. Что за хрень? Кто мог кинуть в меня арфой? Оглядевшись, и никого снова не увидев, я подхватил инструмент (что ж ему, зря валяться?) и потащился в кресло. До начала рабочего дня оставалось каких-то полчаса. Я обдумывал тактику своей работы. Насколько я понимал, мне нужно было как можно больше душ отправить в Ад. Но, в то же время следить, чтобы совсем уж праведные к нам не попали. Ну, и как это совместить? После я подумал, что совсем уж безгрешных не бывает, поэтому нужно приложить все усилия к тому, чтобы обеспечить Ад поступлениями по максимуму.
Мой взгляд упал на кривую табличку за моей спиной. Нет, так дело не пойдёт. Содрав её, я украсил вход в царство Тьмы симпатичной надписью, которая могла бы привлечь потенциальных клиентов: «Организовываем и проводим корпоративные праздники, вакханалии, апокалипсисы и Армагеддоны с участием звезд эстрады».
И не соврал, между прочим. Парочка звезд эстрады у нас имеется, а когда они нажираются, так и происходят целые апокалипсисы с армагеддонами. Так что, чистая правда, а не реклама. До начала работы оставались считанные минуты. Раздумывая, чем убить время, я взял в руки арфу и, от нефиг делать, стал наигрывать мелодию. Звуки выходили чистыми, красивыми, чуть печальными. В мою сторону потянулась группа товарищей в каких-то белых балахонах. Один из них, наверное, главный, так как его балахон был опоясан красной лентой, выступил вперёд.
- Приветствуем тебя, брат, – произнёс он, – видимо, ты послужишь нашим проводником к земле обетованной.
- Драсте, – сказал я, мучительно вспоминая, но так и не припомнив этих родственников.
Ну, мало ли, может иностранцы какие, а я их не помню, говорит же, что братья они мне все, с чего бы ему врать? О Тениусе-то я тоже не сразу узнал, что он мой брат, может и эти откуда-то. Ну, а коль родичи, то нужно уважить, проводить, показать и так далее.
- Идёмте, – приветливо улыбнулся я, распахивая ворота, – быстренько проведу по основным местам, а дальше уж сами, мне работать ещё.
Братья радостно закивали и последовали за мной. Обернувшись, я заметил, что во вторую часть ворот потянулась кавалькада машин. Ладно, пусть едут, после разберёмся. Повёл я неожиданных родственников по центру Ада, по пути показывая всевозможные увеселительные заведения, где лилось рекой спиртное, раздавали наркотики, призывно улыбались проститутки из грешниц и местных. Братья со всеми здоровались, принимали из их рук стаканчики с выпивкой, улыбались и радовались. Скоро нас уже облепила целая толпа этих девчонок, которые вешались на братьев, а те, уже порядком захмелевшие, во всю веселились.
- Это же рай, самый, что ни на есть, – кричал один из братьев, обнимая двух демонесс, – не зря мы столько служили, верой и правдой, отказываясь от всех доступных удовольствий. Теперь этого добра у нас вволю.
- Не сказал бы, – нахмурившись, ответил один из братьев, – всё же, не весь спектр удовольствий.
Но и он сменил гнев на милость, когда мы миновали квартал с мальчиками лёгкого поведения. Тогда и он, прихватив с собой парочку демонов-полукровок, уже искренне улыбался и кричал, что попал в Рай. В одном из демонов я узнал Аморалиуса, который подмигнул мне, поймав мой взгляд. Я быстренько отвёл глаза и потащил всю эту толпу к Замку.
- Рай, рай, – продолжали вопить братья, а мне это уже порядком надоело.
- Да нет, не Рай, как раз-таки Ад, самый, что ни на есть, – раздражённо ответил я.
- Да ладно, – главный из братьев, пошатываясь от выпитого, прервал меня, – скажешь тоже, бро, какой такой Ад? Девочки, мальчики, выпивка, тусовки.. где котлы с кипящим маслом, а?
- Ну, котлы тоже есть, но в старом квартале. Мы туда комиссии водим, которые на проверки приезжают, но вам-то туда зачем?
- Шутник, – рассмеялся один из братьев и внезапно замер, а затем завопил не своим голосом, – грааль! Братья, это ж священный грааль!
Все братья, позабыв о проститутках, ломанулись ко входу в Замок и, обступив мусорку, попадали на колени. Совсем уже, что ли, упились? На мусорку молиться – это ж надо такие глюки поймать. Грааль какой-то. Или у них там, откуда они, мусорок не видели никогда? Не, ну согласен, у нас, в Аду, и мусорки-то из золота, а эта, у входа, в виде чаши, самая большая и красивая, но чтобы так накрыло? А, ладно, пусть делают, что хотят. До дома я их довёл, а дальше пусть ими другие занимаются, мне работать надо.
Вернувшись на ворота, я увидел, что стоящая толпа из душ куда-то рассосалась, и никого больше не было. Ну и ладно, явятся ещё, а пока можно и отдохнуть. Я снова уселся в кресло, перебирая струны арфы, и тут услышал какой-то шум, возню и разборки. «Снова, видать, работенка подвалила, – подумал я, насвистывая песенку, – или родственники какие. Нет покоя. И кто на этот раз?» Додумать я не успел, потому что сердце бешено заколотилось в груди, пропустив пару ударов. На другой стороне ворот появился Абалим, собственной персоной. Я не знал, что мне делать и как себя вести поле всего, что было (или не было?), и после того, что я узнал от Тениуса. И да, к огромному моему огорчению, я помнил, что любить мне его нельзя, как бы мне этого не хотелось. Ну, что ж, будем изображать безразличие, чтобы никто не догадался, что творится у меня на сердце и в штанах. Я улыбнулся и запел громче.
- Ах ты, слизняк малолетний! Ах ты ж… да я тебя сейчас на салат покрошу! А ну, гони арфу немедленно назад!!! И ключ гони, да-да, тот самый ключ, который нагло стырил, пока меня соблазнял!
Услышав эту тираду, я подавился собственной песней, задохнувшись от возмущения. Что он несёт? Нет, ну вот что он несёт? Обвинять меня в воровстве! И когда это я его соблазнял? Я лихорадочно искал слова, чтобы достойно ответить, но Абалим уже понёсся ко мне, намереваясь, явно, не целовать. Ухватив за арфу, он рванул её на себя, выдирая из моих рук и отшвыривая за спину. Обиженно прогудев, инструмент откатился в сторону. Не обращая внимания, Абалим накинулся на меня, яростно тряся и пытаясь добраться до горла. Задушит же, как пить дать, задушит. От страха меня парализовало, я даже пошевелиться не мог. Или это не от страха, а от того, что в штанах у меня, от его близости, просто факел зажёгся.