Как я ни кричал, отчаянно взывая к совести Абалима, чтобы он не бросал меня, Ангел ушёл, захлопнув за собой дверь и бросив мне напоследок жестокие слова. Ну да, какая там совесть? Ещё бабушка говорила, что ангелы всю свою совесть давно на место в Раю променяли. Эх, надо было слушаться бабулю и не таскаться со всякими там. Задница целее была бы. Это всё благодаря моей уникальной дьявольской регенерации у меня ничего сейчас не болит почти. Так бы, наверное, и пошевелиться не смог. Ну и Абалим, ну и мечта, мать её, озабоченная. Хорошо, что хоть от цепей освободил, и на том спасибо.
Я бесполезно пытался вызвать в себе злость на жестокого ангела, но, увы, злость приходить упорно отказывалась. Вместо этого появились мысли о том, что не так уж и страшен этот весь жёсткий секс, как кажется на первый взгляд. Ну, да, больно, но ради того, чтобы быть с Абалимом, можно и потерпеть, если уж ему так нравится. К тому же, он ведь не всегда такой жестокий. Я знал его и более чутким и внимательным. Да, собственно, мне по барабану, каким он будет, лишь бы был со мной. А вот здесь, как раз, и проблема. Со мной он быть не хочет, потому что считает меня тварью, подстилкой, и кем-то там ещё, кому совсем не место рядом с ним, таким невъебенным. Обидно, не то слово, но толку слёзы лить. Порученное мне я не выполнил, отец пропал, ещё меня же в этом и обвиняют. Зашибись, день удался.
А может, отец уже вернулся в Ад? Ну, мало ли, у него бывает. Загулял где-то, проспался, оклемался – и домой. Сколько раз на моей памяти такое было? Решив на всякий случай обыскать дом, я выбрался из подвала и принялся методично обходить комнату за комнатой. Везде царило запустение. Даже намёка на то, что кто-то здесь мог быть, я не нашёл. Поднявшись наверх, я добрёл до конца коридора, так ничего и не обнаружив. Облокотившись о стену, задумался. Вдруг стена дёрнулась и, чуть не зашибив меня, поехала в сторону. Очумевшими глазами я уставился на дверь, которая обнаружилась за сдвинувшейся стеной. На двери была прибита табличка: «Личные апартаменты. Вход строго по приглашениям. Прежде чем войти, подумай, а нужно ли там твоё присутствие».
Сердце колотнулось – скорее всего, за этой дверью находилась тайная комната Тениуса. Возможно, сейчас я найду там всё, что искал. Понятное дело, приглашения у меня не было, но мне оно и не нужно. Открывать дверь было страшно. Ведь там я мог обнаружить что-то, к восприятию чего моё сознание могло быть совсем не готово. Но делать ничего не оставалось и, зажмурившись, я толкнул дверь. С тихим скрипом она поддалась. Медленно открыв глаза, я замер в изумлении, ужасе и полном шоке.
Ожидал я увидеть что угодно. Начиная от оргии и заканчивая какой-нибудь пыточной комнатой со всевозможными прибамбасами. Да даже мертвого отца, в какой-то степени, был готов увидеть. Но то, что открылось моему взору…
Вся комната вызывала стойкий эффект отвращения. Позолоченные купидоны на лепнине потолков, розовые обои с тиснёнными золотистыми облаками, кружевные занавески. Широченная кровать была покрыта розовым, в тон обоев, покрывалом. По ней была разбросана целая куча подушек в виде сердечек. Над кроватью балдахин из розовой лёгкой ткани. Изголовье было кованное, но и там были толстощёкие купидоны, которые держали в руках по половинке сердца, соединяя его в одно. На полу лежал, толстый ковёр, тёмно-розового цвета, в тон балдахину, и то тут, то там были разбросаны пуфики, разной формы и размера. Преимущественно – это были сердечки, да и цвет был соответствующим – розовым.
От буйства этого дикого цвета меня затошнило. Апофеозом всему был огромный, ярко-розовый, плюшевый медведь, восседающий в изголовье кровати. Тысяча прислужников Танатоса, за что мне это? Вот так братец. Чего я ещё о тебе не знаю? И это апартаменты того, который кривился при виде моих вытатуированных звёздочек? Это комната того, кто ходил с головы до ног в черной коже, блестя металлическими деталями? Этот вот взрыв розовых соплей – скрытая сущность Тениуса? Охренеть, нет слов. Не, сразу меня посетила мысль, что ЭТО Тениусу никак принадлежать не может. Но его личные вещи, разбросанные по комнате, надпись на табличке двери, а самое главное – стойкий аромат его туалетной воды – отметало напрочь любые сомнения. На всякий случай, я принюхался к покрывалу и наволочкам на подушках. Всё тот же «Дарк Нойр». Ошибки быть не может.
Немного пошатываясь от головной боли, я прошёлся по этому «царству Барби». Открыл дверцу шкафа, который, единственный, был здесь нормальным. Обычного, тёмно-коричневого цвета, без всяких там амурчиков. Из глубины шкафа потянуло знакомым запахом сырости. Так пахла дорога домой. Неведомой силой меня потянуло внутрь шкафа. Переступив, я резко провалился в глубину. Полёт был недолгим. Грохнулся я прямо посреди комнаты Тениуса в нашем родном подземном Тёмном Замке.
Хвала Сатане, эта комната Тениуса была нормальной. Хотя под кроватью, пока валялся на полу, я заметил уголок чего-то розового. Даже не возникло желания рассмотреть поближе, что это там такое виднелось. Хватит на меня сегодня убийственной расцветки. Тишину комнаты нарушал громкий храп. Поднявшись на ноги, я увидел бабулю, которая спала на кровати Тениуса. На полу, возле кровати, лежала пустая бутылка тёмного стекла. Подойдя поближе, я взял в руки бутылку и принюхался. Знакомый сладковато-приторный запах. Именно так пахла вакцина, которую Тениус вколол мне в том подвале. Бросившись к бабушке, я принялся трясти её, пытаясь разбудить. Приоткрыв один глаз, бабуля что-то промычала, вновь погрузившись в сон. Как я теперь понимал, она могла и вовсе не проснуться.
Я бросился из комнаты, с целью позвать на помощь, но Замок, словно вымер. Ни души. Добежав до комнаты матери, я ворвался вовнутрь. Тирания сидела у окна. Её голову покрывал чёрный платок, одета она была в такого же цвета наглухо застёгнутое платье. Её внешний вид поверг меня в ступор. Обычно маменька любила яркие расцветки, носить чёрное было совсем не по ней.
- Мама? – я остановился на пороге, не решаясь пройти дальше.
Тирания повернулась в мою сторону и посмотрела тяжёлым взглядом:
- Явился? Отцеубийца!
- Что? Мама, это всё неправда! Это не я, это Тениус. Я тебе сейчас всё объясню.
- Не ври, Варфоломей! Там, где тебя учили врать, я преподавала. Тебе не ввести меня в заблуждение, я всё знаю! И у меня есть доказательства!
- Какие доказательства, мама? Тебя ввели в заблуждение! Позволь мне объяснить…
- Как у тебя вообще совести хватило явиться сюда? – прервала меня мать, – наглости хватает стоять и нагло врать в глаза матери!
- Я не вру! Какие доказательства? О чём ты? Тебя ввели в заблуждение, как и всех вокруг.
- Всех? Кого всех? Почти никого не осталось. Все разбрелись, кто куда, никому ни до чего нет дела! Нас все бросили. Танатос… Танатоса больше нет, – она всхлипнула.
- Я думал, что застану его здесь…
- Молчи, недостойный! Ты! Ты виноват во всём!
- Но мама…
- Не мамкай! Тебе поручили великое дело, а ты! Как ты мог? А отец? Он для тебя – всё, а ты? И как я теперь без моего дорогого Танатоса? Без кормильца, поильца? Как?
- Да ты же сама желала ему провалиться в геену огненную, забыла уже? Как вы грызлись постоянно, забыла? Да он тебе не нужен был, когда здесь находился, что ж ты теперь такую убитую горем из себя строишь?
- Замолчи! – завопила Тирания, – не смей с матерью спорить, сопля ещё! Мало ли что было тогда, мало ли, что я говорила! То было одно, а теперь… а теперь всё пропало, всё пропало. Душ нет, прислуги нет, демоны разбежались, кто куда. Я ничего не могу сделать. Змеильда, карга старая, сбухалась. Было в кого сыночку-то удаться! И Танатоса нет!
- Бабушка может умереть, она…
- Туда ей и дорога, – вновь прервала меня мать, – вот уж о карге я точно сожалеть не буду! Ты принёс эти дурацкие документы, за которыми посылал тебя отец?
– Нет никаких документов. Это всё утка. На самом деле, Тениус хочет подчинить себе всю власть, он создал вакцину, убивающую души, поэтому и нет притока. И бабуля этого напилась, она спит, но время идёт на секунды.
Мать как будто не слышит, о чём я пытаюсь ей сказать. Слышит только то, что совсем не важно.