- Я так и знала, что ты ни на что не способен! Так и знала! Если бы я сама не родила тебя, я бы никогда не поверила в то, что ты мой сын! Ни на что не годен. Элементарные бумажки раздобыть не смог. Отца извёл! С Ангелом связался! Стыд! Позор!!!
- Мама!
- Не мамкай, я тебе сказала! Всё, Варфи, изгоняю тебя из Ада. Вали на землю, с глаз долой. И пока не пришлёшь сюда хоть одну душу – на глаза мне лучше не появляйся!
Я не верил её словам. Не хотел верить. Но она уже топнула ногой, ударила отцовским посохом, и прямо посреди комнаты разверзлась дыра. Портал, как я понял. С отрешённым выражением лица, мать ткнула посохом в это провалье. Ни мой фирменный взгляд, ни слёзы, ни уговоры не трогали её. Делать нечего, оставалось вновь возвращаться на, столь ненавистную мне, землю.
В этот раз я приземлился не в подземном пространстве, а в каком-то здании. Мимо меня сновало куча народу. Все были одеты в костюмы, с папками и портфелями в руках. Никому до меня не было никакого дела. Так, бросили пару взглядов – и дальше по своим делам. Интересно, где я очутился?
- Вставай давай! Расселся здесь! – ворчание пожилой тётки со шваброй в руках прервало мои рассуждения. – Мне полы мыть надо. Ты чего здесь забыл вообще? Пришёл к кому? А на полу чего сидишь? Стульев мало? Ну, молодёжь, совсем уже обдолбились своими «экстазями». Ты хоть понимашь, где ты находишься?
- А где? – я интуитивно задал вопрос, даже не ожидая ответа.
Тетка упёрла руки в бока и запричитала:
- Нет, ну вот вы гляньте-ка на него! Как есть, обдолбаный! Понятия не имеет, куда пришёл, ещё и расселся тут посреди дороги. Ты в депутатском корпусе, парень, дошло? Нет?
- Нет.
- Ой, совсем плохой. Так, двигай давай отсюда, пока я охрану не позвала. Ты что здесь забыл, наркоман проклятый?
- Души мне нужны, – буркнул я. А что ещё оставалось? – Никакой я не наркоман.
- Души? Какие души, парень, акстись? Ты чего? – засмеялась тётка. – Нашёл, где души искать. Здесь их давно ни у кого нет. Иди уже, блаженный.
Вытолкав меня на улицу и пригрозив напоследок вызовом стражей порядка, тётка захлопнула перед моим носом дверь. Вздохнув, я побрёл в противоположную сторону, на ходу мучительно соображая, что мне делать и каким образом. Ничего путного в голову не приходило. Полный вакуум. Я устал. Хотелось есть и спать. На улице темнело, а я всё продолжал брести. Пару раз спросил у попадающихся на пути прохожих, не хотят ли они отдать мне свою душу? В лучшем случае, они смеялись и крутили пальцем у виска. От худших случаев я еле уносил ноги. Вымотавшись до предела, я забрёл в один из подъездов и там, забившись под лестницу и прижавшись к радиатору, забылся тревожным сном.
С рассветом я выбрался из подъезда, потому как встречаться с кем-либо ещё абсолютно не хотелось. Идя по тротуару и вглядываясь в лица спешащих людей, я понимал, что ничего мне с их душами не светит. Чувствовал, что у них их просто нет. То ли сами растеряли, то ли Тениус помог, но мне точно ничего не обломится. Но что-то нужно было делать, потому что я всё ещё хотел вернуться в Ад и попробовать достучаться до матери. Объяснить ей масштабы постигшей катастрофы. Не той, о которой она якобы знала, а реальной, которая пугала даже меня. А чтобы вернуться, мне нужна хотя бы одна завалящая душонка. Замкнутый круг.
Вспомнилось, что в Ад попадают тогда, когда делают что-то плохое. Заставить кого-то из этих, кто тенями снуёт мимо, сделать что-то плохое, трудностей не составит. Они и без меня это сделают. Вопрос в том, что душ у них нет. Живые мертвецы. И вот за что мне это всё? В раздумьях, я добрёл до здания, за стеклянными дверями которого, вели ступени вниз. Что-то знакомое. Кажется, я уже здесь был. Спустившись вместе со всеми, я понял, что да, таки был. Не именно здесь, но что-то похожее. Вон, и сороконожки гудящие летают. И толпа поболее, чем наверху. Может быть, здесь найду кого-то с душой?
Я медленно двинулся вдоль коридора с кучей торговых палаток и магазинчиков. Пару раз меня чуть не сбили с ног. Отскочив в сторону от назойливой толпы цыганок, которые обещали мне «сказать всю правду», я прижался к стене, переводя дух. Сквозь гул толпы донеслись отчетливые голоса. Повернув голову в их сторону, я заметил парня и девушку, стоявших в нескольких шагах от меня. Возле них на полу лежал раскрытый саквояж, в котором валялись монетки и бумажки. В руках у парня была гитара, а девушка держала за гриф арфу, корпусом прислонённую к стене.
- Да я бы душу продал, чтобы ты ни в чём не нуждалась, – говорил парень, а я встрепенулся. Вот он, мой клиент! – Я и так изо всех сил стараюсь, а толку? Сама видишь.
Она что-то ответила ему. Что, я не расслышал. Он наклонился к ней поближе. Улыбнулся. Провел пальцами по лицу.
- Я могу вам помочь, – проговорил я, а парень с девушкой отпрянули друг от друга и посмотрели в мою сторону.
- Что? – почти одновременно переспросили они.
- Помочь могу, говорю. С душой, – они недоумённо продолжали таращиться. Да, всё же, придётся объяснять. Я вздохнул. – Ну, вы говорили, что готовы продать душу. Мне как раз нужна хотя бы одна душа, чтобы я мог вернуться. Но купить – у меня сейчас нет денег, даже на еду. Но когда я доставлю душу по назначению, я смогу помочь вам. Что вы хотите за неё?
- Хм, что хочу? Золото, бриллианты, «Бэху» последней модели… что ещё? А, виллу на Канарах, миллион долларов. Хватит, Ксюх? – обратился он к девушке, которая засмеялась и закивала головой.
- Хватит, Лёша, даже слишком.
А Лёша вновь повернулся в мою сторону.
– Парень, ты шиз или нарк?
- Я сын Дьявола, и готов купить вашу душу, – обречённо повторил я. Ну, почему мне никто не верит? – Но вы за неё такую цену загнули. Ни одна душа столько не стоит.
- Душа бесценна, балбесина, – подала голос девушка, – другой вопрос, что сейчас её ценности никто не видит.
Какой печальный у неё голос. Да и парень, по всему видно, хороший человек. А я обрекаю его душу на мучения в Аду. Он же там испортится. Нет, не могу я на это пойти. Никак не могу. Я печально вздохнул и опустил голову.
- Слышь, пацан, ты жрать хочешь? – неожиданно спросил меня Лёша, когда я развернулся и собрался, уж было, убраться восвояси.
- Хочу, а что?
- А что ты умеешь, кроме как с глупостями к людям приставать? – я пожал плечами, а парень продолжал. – На гитаре, например, сможешь играть?
- Не, – я мотнул головой, – не умею, вот на этом, – кивок на арфу, – запросто. А на гитаре не умею.
- А сбацай.
Я взял в руки инструмент и медленно провёл по струнам. Под моими пальцами рождалась печальная мелодия. Люди, проходившие мимо, стали задерживаться, прислушиваясь и бросая в раскрытый саквояж всё больше бумажек. Лёша разулыбался и стал подыгрывать мне на гитаре. Вокруг нас собралась уже приличная толпа. Когда мы закончили, народ зааплодировал, а после постепенно разошёлся. Девушка выгребла из саквояжа всю наличность и радостно заявила, что нам всем хватит здесь на хороший обед.
- Хочешь работать с нами? – спросил Лёша, – у тебя неплохо получается.
Я пожал плечами. Лучше так, чем бесцельно тыняться по городу, в поисках несуществующих душ. С того дня я стал играть вместе с ребятами в «подземке», как они называли то место, где мы познакомились. Они и жильём своим со мной поделились, выделив для меня маленькую кухню, но мне хватало.
Так мы и жили какое-то время, пока квартиру, снимаемую ребятами, не отобрал обратно сын хозяйки. Он вернулся с зоны, и ему срочно нужно было жильё. Что уплачено наперёд, его не волновало. Оказавшись на улице, ребята пошли к своим каким-то друзьям, чтобы договориться о месте ночлега. Я не хотел их обременять, и как они ни настаивали, с ними не пошёл. Выпросив в аренду арфу, я решил податься на «вольные хлеба».
Иногда мы пересекались с Лёшей и Ксюшей в подземке. Они всегда мне радовались и звали к себе, но обузой я быть не хотел. Снял себе небольшую каморку недалеко от места своей работы, перебивался с хлеба на воду, прятался от охранников и ментов. Пару раз подрался и стал уже почти матёрым землянином. Единственное, чего я боялся больше всего – это потерять инструмент. Если не будет арфы – я окажусь на улице и сдохну от голода. Ну, учитывая мою дьявольскую сущность, может и не сдохну, но мало мне не покажется, это уж точно.