– Действуй, Маня! – донеслось из кустов, и кто-то гнусно захихикал.
«Еще минус десять процентов!» – мстительно подумал шеф.
– Она вбок отъезжает, – наконец разобрался Серый и вцепился ногтями в штакетину, – помогайте!
Пыхтя и сопя, братки навалились на дверцу. Внутри что-то натужно заскрипело, и калитка стала медленно отъезжать в сторону.
– Навались, навались, придерживай! – командовал шеф, суетясь рядом. – Так, хорошо! Еще, еще, ну!
Наконец дверца отворилась настолько, чтобы пропустить одного человека. Набравшись смелости, шеф сунул голову внутрь и огляделся.
– Порядок, пацаны! – сказал он, увидев совершенно пустой двор. Однако брошенное им слово братки поняли превратно.
– Чего? – переспросил Серый, автоматически разжимая руки.
В то же мгновение калитка с каким-то торжествующим скрипом сомкнулась на шее шефа. Эдик заверещал, будто его начали резать, задергался и вдруг как-то остекленел. Из раскрывшегося рта вытекла ниточка слюны.
– Кранты шефу! – ахнул Толян, не делая попытки освободить Эдика.
«И с тебя, гад, минус десять процентов», – отстраненно подумал Эдик, не в силах произнести ни звука. Зато Колян ухватился за створку и начал толкать ее, багровея от натуги.
«А Коляну – плюс, – подумал шеф с благодарностью. – Ну не десять… Хватит и пяти. За такое дело не жалко. Накину четыре процента, не меньше. Три точно. Даже один процент и то – крутые бабки!»
Наконец шефа вызволили и кое-как протиснулись следом. Серый и Толян повели остальных к спрятанным сокровищам.
– Тут они, – прошептал Серый, – мы их досками прикрыли.
– И трубу сверху положили, – напомнил Толян.
– Заткнитесь! – зло прохрипел Эдик. – Ищи давай!
Братки подошли к куче стройматериала и принялись обшаривать все вокруг в поисках сундуков.
– Чего это вы так много всего навалили? – злился шеф. – Никак не долезешь!
Братки нервно перекладывали с места на место доски, балки, швеллера, какие-то трубы, бетонные блоки, оконные рамы.
Серый и Толян давно уже поняли, что сундуков здесь нет, но признаться в этом сейчас было страшно. Особенно после того, как шеф уронил бетонный столбик и долго выл, скача на одной ноге.
В конце концов последняя доска была убрана, и Эдик непонимающе уставился на Серого с Толяном. Его правый заплывший глаз неожиданно широко раскрылся и глянул на братков с горьким упреком.
«Минус десять процентов», – разом подумали Серый и Толян.
– Может, в другом месте поискать? – робко предложил Толян, а Серый сложил длинную шею пополам и зажмурился.
Некоторое время Эдик глубоко дышал, бормоча про себя:
– Я спокоен! Я совершенно спокоен!
– Надо в доме пошуровать, – неожиданно высказал глубокую мысль Колян. – Вдруг пацанам показалось, что они золото спрятали?
– Ладно! – наконец выдохнул шеф. – Наше дело правое. Победа будет за нами! Старик наверняка дома. Это он все придумал. Лисипицин не зря предупреждал. – Наклонив рога, Эдик сделал шаг к двери. – Ну держись, механик! Теперь точно запорю!
Дверь оказалась заперта. Эдик вытащил из кармана фомку, но тут его внимание привлекла записка на двери.
– Серый, посвети! – скомандовал шеф.
Серый подошел, надулся, заискрил, и призрачный зеленый свет выхватил из мрака странную надпись: «Дерни за веревочку, дверь и откроется!»
– Отлично! – обрадовался Эдик, убирая фомку. – Тоже, видать, механизм!
Недолго думая он дернул за кончик уходящей куда-то в темноту бельевой веревки. Дверь распахнулась, и сверху на бандитов обрушился ушат ледяной воды. Вдобавок краем ушата Эдику пребольно стукнуло по макушке. На мгновение у шефа все спуталось в голове.
«Минус десять процентов! – подумал он, сцепив зубы, чтобы не завыть. – Минус пятнадцать процентов, минус двадцать…»
Некоторое время бандиты стояли неподвижно и напряженно фыркали, а через минуту дружно затряслись от холода. Шеф ощущал во всем организме какой-то зуд и странное пощипывание. Треуголка у него на голове размокла и превратилась в блин.
«Не падать духом! – снова скомандовал сам себе Эдик. – Мы еще отомстим!»
Из коридора в дом вели две двери. Рядом с ближайшей висела полочка, на которой лежали румяные наливные яблоки и горстка аппетитных слив. Все это шеф автоматически сгреб себе в карман. Остальные шумно сглотнули слюну, но протестовать не решились.
– Мужи-ик! – приторно сладким голосом позвал Эдик. – Мы к тебе пришли. Выходи! Все равно найдем! Ты нас уже достал.
Сидящий на чердаке Шлоссер страшно удивился, что его назвали мужиком, и хотел было возмутиться, но Костя схватил его за рукав:
– Не время.
– Да смылся механик, – сказал Серый. – Отвечаю! Услышал, что мы пришли, и слинял огородами.
Эдик с презрением осмотрелся. Сразу было видно, что хозяин ничего не смыслит в евроремонте. И вообще, евростиль не для таких вахлаков, как этот механик. Даже удивительно, что у него сундуки с золотом лежат! Не умеет человек жить красиво.
Эдик умудренно усмехнулся. Сам он жить красиво умел. Какая у него дача! Вилла! Дворец!! Двойной туалет с джакузи и электромассажем. Эдик с наслаждением вспомнил про электромассаж. Даже несмотря на то, что его в первый раз долбануло электричеством так, что едва мозги не сварились, это было по-настоящему круто! А банька? О, банька… И девочки! И колбаса!
«Не думать о колбасе! – шепотом приказал себе Эдик. – Забыть о колбасе! Думать о чем-нибудь постороннем! Вот тут у механика люк на чердак ведет. Он не заперт. Это непорядок! Нужно запереть! И не думать о колбасе. Забыть о ней. Ее нет. Ее никогда не существовало! И люк надо запереть, чтобы не раздражал!»
– Серый! – сказал он, сцепив зубы. – Запри люк!
– Какой люк? Шеф, ты о чем? – всполошился Серый.
Эдик ткнул пальцем в потолок:
– Вот эту штуковину. На задвижку, видишь? И не задавай вопросов. Особенно о колбасе!
Поняв, что шеф заговаривается, Серый дотянулся до задвижки и запер люк, совершенно не понимая, зачем это надо.
– Молодец! – похвалил Эдик. – Теперь пошли в дом!
Они приоткрыли дверь, огляделись и зашли в комнату. На взгляд Эдика, здесь было слишком много мусора: какие-то дурацкие приборы, провода и всякая научная дребедень. У шефа зачесались руки смести все это к чертовой матери, но времени на такие занятия не было. Слишком долго они провозились во дворе, а сокровищ еще не нашли. Поэтому Эдик обошелся сущим пустяком: самолично отодрал несколько проводков, получил удар током, но уже не обратил на это внимания, только помахал в воздухе ладонью, отгоняя запах горелого мяса.
В следующей комнате проводов было меньше. Сундуки с сокровищами стояли возле стены, там, где Серый и Толян их увидели в первый раз. На одном из сундуков лежала пудовая гиря.
– Смотри-ка, придавили, чтобы никто не упер! – развеселился Толян. – Вот лохи!
– Они ж не рубят! – усмехнулся Серый. – Думают, что мы эту дуру не поднимем! Ха-ха! – Он схватил гирю, словно пушинку, снял ее с крышки сундука и поставил на пол. Минуту браток стоял, нагнувшись, а затем распрямился, по-прежнему сжимая гирю в руке.
– Ты чего замер? – обозлился шеф. – Поиграться захотелось? Ну так играйся! – Подскочив к сундукам, он раскрыл их и затрясся, как в лихорадке. – Екарный бабай! Едрена сила!
Сундуки были доверху набиты сокровищами.
– Серый! – в восторге крикнул шеф. – Беги в сарай к механику, посмотри тележку! Найдешь, тащи сюда, будем вывозить!
Серый растерянно посмотрел сначала на него, а потом на гирю, с которой все еще никак не мот расстаться.
– Ты че, оглох?! – рявкнул Эдик. – Одна нога здесь, другая – там! И брось свою идиотскую гирю!
– Не могу, шеф, рука прилипла! – простонал Серый. – Они ее клеем намазали!..
– Каким клеем? – разозлился шеф. – В такой момент шутить вздумал! А в лоб не хочешь?
На глазах у Серого выступили слезы. Он поставил гирю на пол и попытался отодрать пальцы. Пальцы не отдирались. Увидев, что Серый и в самом деле влип в неприятности, Эдик испугался.