Стрелки часов подбирались к одиннадцати. Приближалось время смены. Сергей в душе предвкушал, как в дежурке отогреется горячим кофе и даст отдохнуть гудевшим от усталости ногам. Но в это время его внимание привлек мужчина среднего роста, закутанный в шарф по самые глаза. На вид ему было около пятидесяти, в одежде ничем не отличался от среднего москвича. Неуверенным шагом он приближался к посту. Сергея привлекли его глаза: они настороженно бегали по сторонам, а в глубине их плескались страх и сомнения.
Савенко напрягся, опасаясь возможной провокации или хулиганской выходки, которые время от времени устраивали ура-патриоты и душевнобольные против посольства США и его сотрудников. Неизвестный, оглянувшись по сторонам, после секундного замешательства шагнул к воротам. Сергей преградил путь и потребовал документы. Тот замялся, подрагивающей рукой вытащил из кармана пальто и предъявил паспорт на имя Сыпачева Александра Евгеньевича.
Сергей просмотрел страницу за страницей. Место рождения: город Краснокамск Пермской области, прописка: московская. После чего испытывающим взглядом прошелся по Сыпачеву. Тот еще больше занервничал и на вопросы, к кому и с какой целью направляется в посольство, стал давать путаные объяснения, затем смешался и, развернувшись, быстрым шагом удалился.
С того времени прошло около пяти часов. Савенко снова заступил на пост. Подходил к концу рабочий день, и на улицах, несмотря на усиливающий мороз, стало заметно оживленнее. Своим наметанным взглядом он издалека приметил Сыпачева, который на этот раз действовал более решительно и уверенно назвал имя американского дипломата, назначившего ему встречу. Прошло несколько минут, и к нему вышли два сотрудника посольства. Вместе с ними он зашел в здание и находился там до семнадцати двадцати. О чем говорили с ним американские дипломаты, Савенко, конечно, не мог знать, но нервозное, со странностями поведение Сыпачева не осталось без внимания постового.
В тот же день информация на него поступила в органы ФСБ. Результаты предварительной проверки заставили контрразведчиков насторожиться. Сыпачев оказался военнослужащим. И не просто военнослужащим Российской армии, а полковником ГРУ! Вскоре эта настороженность переросла в нечто большее. У них появились серьезные основания подозревать Сыпачева в проведении шпионской деятельности. Они установили, что какого-либо задания у своего руководства на посещение посольства США он не получал. Более того, по команде о своем визите не доложил. Подтверждались худшие предположения контрразведчиков: контакт Сыпачева с сотрудниками посольства, возможно, имел шпионский характер. В этой связи они были вынуждены принять быстрые и энергичные меры по внесению ясности в существо возникших подозрений.
С учетом прямого доступа Сыпачева к секретам, составляющим государственную тайну, осведомленности о кадровом составе и перемещениях сотрудников в аппарате ГРУ, а также о ряде разведывательных операций, проводимых российской военной разведкой за рубежом, малейшее промедление в проверке грозило серьезным ущербом национальным интересам страны. Поэтому для дальнейшей оперативной разработки Сыпачева, по указанию руководства департамента военной контрразведки ФСБ России, из числа наиболее опытных сотрудников была создана оперативная группа. В тот же день она приступила к работе.
В первую очередь разработчики стремились выяснить, какие обстоятельства побудили опытного военного разведчика Сыпачева, хорошо знавшего все последствия такого шага, сунуться в «осиное гнездо» шпионажа. Анализ предварительно собранных на него оперативных материалов давал основание предполагать, что семейные неурядицы, после которых Сыпачев был вынужден оставить жене квартиру, а также нужда в деньгах могли стать серьезным мотивом, подтолкнувшим на контакт с американской разведкой.
Эта версия требовала убедительного документального подтверждения. С того дня оперативные и технические службы ФСБ с санкции суда взяли под плотный контроль каждый шаг Сыпачева. Их усилия не были потрачены напрасно. Первое подтверждение об установлении им шпионской связи с американской разведкой поступило в конце марта 2002 года. Спустя три недели после визита в посольство США на его телефон поступил звонок. В короткой беседе Сыпачев и пока неизвестный контрразведчикам собеседник прибегали к условностям, но профессионалам они сказали многое. Основная версия о шпионском характере его отношений с сотрудником американского посольства в Москве находила дополнительное подтверждение.