Любимов посмотрел на женщину, которая приложила столько усилий, чтобы лишить его дочери. На ее лице застыло странное птичье выражение — этакая смесь недоверия и удивления.
— Прибылов? Не может быть…
После пережитого потрясения эмоции куда-то попрятались. В душе наступил полный штиль — так бывает, когда сдаешь очень трудный экзамен, и все бессонные ночи и треволнения остаются в прошлом.
— Он уже арестован. Остальные тоже. За наркотики.
Кивнув в сторону дома, Марина испуганно спросила:
— Так это она тебя опознала?!
— Катю обманули.
— И что ей теперь будет?
Любимов устало покачал головой:
— Теперь ничего…
Марина не пыталась сдержать вздох облегчения. Она почти с благодарностью взглянула на бывшего мужа:
— Ты что-то хотел выяснить?..
— Только одно. Знала ли Катя, что я отец? Там, на опознании?..
Она пристально посмотрела в глаза некогда любимого человека:
— Тебе это так важно?
— Да. Могу я спросить?
Марина провела ладонью по лицу.
— Прошу: только не сейчас!
Июльская жара раскалила дорожное покрытие, так что каблуки слегка прилипали к асфальту. В легком ветерке чувствовалась прохлада. Она напоминала о том, что короткое северное лето перевалило за середину, и совсем скоро жара пойдет на убыль.
На обочине вблизи развилки дорог с указателем «Северогорск» расположились «Жигули» шестой модели, рядом пятеро мужчин образовали небольшой кружок. Чуть в стороне притулился старенький мотоцикл. На фоне ярко-зеленой растительности он напоминал о старых добрых временах, когда комсомольские секретари еще призывали молодежь к трудовым и ратным подвигам, а не торговали наркотой в собственных клубах.
— Спасибо, Жень, за помощь! — Любимов крепко пожал руку своему спасителю.
— Чего там!.. Лишь бы дела не рассы́пались, — смущенно улыбнулся северогорский коллега.
— Не дадим, — твердо заверил Шишкин, — региональная прокуратура под контроль возьмет!
— Дяде Саше привет, — Рогов обменялся прощальным рукопожатием. — Жаль, не познакомился.
— Передам! — кивнул Ермолаев.
— Слушай, а как ты дверь-то в клуб открыл?
— Изнутри. Уборщицу знакомую попросил, она ключ оставила.
— И не бойтесь вы их!.. — озвучил свое напутствие Макс. — Как сказал Чехов: «Выдавливайте из себя по капле раба».
Евгений грустно улыбнулся:
— Легко сказать… Я же не тюбик с зубной пастой!
— Ну, тогда звони, если что… — Виригин пожал руку Ермолаева левой, свободной от гипса рукой.
Небольшая церемония прощания закончилась. Питерцы направились к машине, местный опер — к своему мотоциклу.
— Привыкаешь? — Жора кивнул на больную руку Виригина.
Макс покачал загипсованной конечностью.
— Опять левой писать придется… — вздохнул он.
Любимов взялся за ручку дверцы, на мгновение замер, словно захваченный врасплох внезапной мыслью, обернулся к шефу:
— Палыч, я, пожалуй, останусь.
Тот понимающе кивнул:
— Еще раз хочешь дочку увидеть?
— Хочу…
— Ну что ж — удачи.
Георгий обернулся:
— Женя, подожди, я с тобой.
Федор Сергеевич всегда считал себя человеком сильным, способным выдержать любой удар. Смерть единственного сына подкосила бы кого угодно, но только не Ремизова. Он мог бы взять недельный тайм-аут, но заставил себя не раскисать. Городское хозяйство, напоминавшее прохудившуюся посудину, буквально утопало в проблемах. И прежде всего — по причине недостаточного финансирования. Не успевал Ремизов заткнуть одну дыру, как тут же начинало протекать в другой. Теперь, когда он отказался от денежного ручейка из «Пещеры», ситуация стала вообще непредсказуемой…
От мрачных мыслей его отвлек телефонный зуммер. Звонил начальник центральной котельной, вечно затюканный «дядя Федор» Сергиенко.
— Извините, Федор Сергеевич, я бы не стал беспокоить, но тут срочное дело…
Глава администрации устало ответил:
— Я из-за этих дел сына потерял.
— Еще раз простите…
Ремизов переложил трубку в левую руку и что-то черканул в перекидном календаре.
— Ну, что там опять у тебя?..
— Котельную прорвало! — испуганно доложил Сергиенко. — Пришлось в пятом микрорайоне воду отключить.
— Так делай!
— Деньги нужны… На ремонт.
— Я тебе в прошлом месяце выделял?.. — недовольно засопел в трубку мэр.
— Да, но та сумма пошла на замену труб.
— Выкручивайся, как хочешь, но чтобы завтра вода была!.. — Глава администрации раздраженно бросил ручку на стол. — Нет у меня денег, понимаешь?! Не-ту!..