Но суть в том, что я сейчас был единственным, кто собирался отморозить себе яйца. На глазах у самой красивой девушки, которую я когда-либо видел.
А Ари, мать его, Ланкастера нигде не было видно.
Ну ладно… Может быть, мы с Ари тоже оба были очень, очень пьяны, когда это пари было заключено.
Но все же…
Сэм протянул мне большой носок, кивнув, как будто он сделал мне огромное одолжение, из-за того помог избежать обморожение члена.
Ладно, черт, может быть, он действительно пытался мне помочь.
– Раздевайся, – крикнул Томми, размахивая рубашкой над головой и отхлебывая пиво.
Я показал ему средний палец.
Я снова посмотрел на Вайолет, чтобы убедиться, что она все еще там стоит… И она все еще смотрела на меня… со смущением… и голодным блеском в глазах.
С жаждой, которую я мог утолить.
И за то, что она так терпелива… я должен был показать ей себя.
Я стянул майку, не сводя с нее глаз… обнажил точеные контуры своей груди. Обычно мне ужасно холодно на льду без рубашки – соски так сильно встают, что ими, наверное, можно порезать член. Но почему-то сейчас мне было, наоборот, жарко.
Она, дрожа, смотрела на меня с блеском в глазах, как на восьмое чудо света.
Наверное, я тоже так на нее смотрел.
И, черт, у меня встал. Она не должна была увидеть меня в таком виде. Бег со стояком на глазах у сокомандников – не то, как я представлял себе хорошее времяпрепровождение.
Квашеная капуста, кролики, измельченные панцири черепах, зеленый горошек…
Я перебрал в голове весь свой список вещей, которые могли сбить мне стояк.
Но они, черт возьми, не работали.
Линкольн Дэниелс сказал мне, что у меня маленький член!!!!
Фу, эта мысль на самом деле ужасала. Мой член опал… по крайней мере, немного.
– Позер, – крикнул один из моих сокомандников, но я не стал отвечать ему.
Несмотря на то, сколько раз я в своей жизни бегал нагишом, это не было тем, чем я гордился или типа того. Парни – идиоты, а бег нагишом – часть их идиотских правил.
На самом деле это настоящая пытка. Я успел снять свои щитки, когда мы смотрели игру «Далласа», но на мне все еще было очень много одежды.
Я отвернулся от всех, расстегнул штаны, стянул с себя бандаж и ракушку, и надел желто-фиолетовый носок на свой член, потому что это, очевидно, нужно было сделать в первую очередь. Слава богу, что он был подходящего размера.
О Геркулесе нужно было позаботиться.
Сняв штаны, я остался на коньках с одним полосатым носком на члене.
Я обернулся, ее глаза расширились, щеки залил румянец. Взгляд был сосредоточен на моем члене в носке, а рот приоткрылся.
Это был хороший знак.
Ну, я так и думал. Или ей просто было стыдно за меня. Я старался не думать об этом.
И еще… я был почти уверен, что смущаться было нечего.
Вайолет издала хриплый звук и покачнулась на месте.
Черт, нет. Может, она подумала, что я отвратительный? Я никогда не был неуверенным в себе. Но сейчас моя решительность пошатнулась.
Я подошел к Сэму и выхватил бутылку виски из его руки. Я проехал круг по льду в то время, как мои сотоварищи подбадривали меня и выкрикивали нелепые вещи.
Это все сейчас происходит в реальности?
Если кто-то это снимал, я узнаю и сломаю клюшку об его голову.
Кроме Вайолет. Она могла бы снять это для своего архива с компроматом, если бы захотела.
Бежать по льду с голой задницей и бутылкой виски в руке? Кажется, это самое нелепое пари, на которое я когда-либо соглашался.
Я очень надеялась, что наш чертов тренер не выйдет и не увидит этого.
Холодный воздух начал щипать кожу в тот момент, когда я делал очередной круг. Я покачал головой, когда мои сокомандники-идиоты заржали и скинули свои джерси на лед, как будто мы были на какой-то странной церемонии награждения.
– И даже не скукожился от холода! – закричал один из них, и я закатил глаза, когда проезжал мимо.
Да даже если бы мой член уменьшился от холода… все равно был бы больше, чем у них всех.
Я сделал большой глоток, чтобы подавить растущее смущение. Огненное жжение в горле, казалось, компенсировало холод, или, может быть, это просто алкоголь так действовал на мои чувства.
Вайолет зажимала рот ладонью, ее тело дрожало. Она смеялась надо мной.
– Веселишься? – крикнул я ей, пытаясь казаться непринужденным, несмотря на то, что катился сейчас по льду абсолютно голым. Точнее, в своем праздничном костюме.
Она кивнула, наклонившись, и ее смех стал только сильнее.
– Это действительно странно, – наконец, сквозь смех, пробормотала она.
Я показал ей язык, когда проезжал мимо, и потряс задницей для большего эффекта. Но из-за этого мой член стал раскачиваться, что сделало ситуацию еще более неловкой.