– Прекрасно! – крикнула ему вслед мама. Она все еще говорила тем странным, чрезмерно возбужденным голосом, которого я никогда раньше от нее не слышала.
Марко остановился в дверях, глядя на меня.
– Оливия, принцесса, мы сделаем тебя звездой. У тебя будет все, о чем ты когда-либо могла мечтать, – сказал он с самодовольной улыбкой, прежде чем исчезнуть из комнаты.
– И ты станешь звездой, малышка, – процедила мама сквозь стиснутые зубы, без малейшего признака дружелюбия и счастья, которые были у нее всего секунду назад. – У тебя нет выбора.
Глава 1. Оливия, 19 лет
Я уставилась на фотографию на столике в гримерке, снимок с того дня, как я подписала свой первый контракт.
С того дня, как я продала свою жизнь.
Или, следует сказать, с того дня, когда мама подписала контракт. Потому что в девять лет я была недостаточно взрослой, чтобы сделать это самостоятельно.
На фотографии моя мать – Джолетт, как она хотела, чтобы я ее называла сейчас, – и я улыбались совершенно искренне. Она улыбалась, потому что собиралась заработать на мне миллионы. Я же… потому что она, казалось, впервые в жизни была довольна мной.
Я бы отдала все, чтобы вернуться назад во времени, прямо в тот момент, когда был подписан этот контракт. Я бы разорвала его и выбежала из комнаты. Я бы исчезла.
Мне было бы все равно, умру ли я. Потому что это означало бы… что я свободна.
Я с отвращением бросила фотографию, наслаждаясь звуком бьющегося стекла. Она не имела никакого значения для меня.
В райдере для гримерки, который я никогда в глаза не видела, вероятно, отдельным пунктом была прописана эта тупая, чертовая фотка, которая ждала меня в каждом городе и на каждом концерте.
Я потерла грудь. В девятнадцать лет не должно быть боли в груди, но вот мы здесь.
Сегодня вечером у нас запланировано выступление в Нью-Йорке, я должна была выступить перед переполненным людьми залом в Мэдисон-сквер-гарден.
Но если эта боль в груди не прекратится, я больше нигде не буду играть.
Я опустилась на мягкий диванчик, изнеможение проникало в каждую клеточку моего тела. Как долго длится этот тур?
Мне казалось, что целую вечность. Я словно белка, которая не может остановиться крутить колесо и загоняет себя до смерти.
Я потерла руками ноги, пытаясь обрести самообладание. До меня доносился слабый звук ревущей толпы, и я уже боялась ослепляющего света прожекторов.
Сегодняшний зал – довольно небольшой по сравнению с теми, где они обычно заставляли меня выступать, но на арене сейчас все равно было двадцать тысяч человек.
Джолетт и Марко были в ярости от вместимости площадки.
Когда я последний раз ела? Когда последний раз я делала что-то, отдаленно похожее на заботу о себе?
Я так устала.
Дверь в гримерку распахнулась, и вошла моя мать. Она была в своем привычном образе – самая дорогая дизайнерская одежда, которую только можно было купить за деньги. И она все так же вела себя холодно и требовательно.
– Поднимайся. Тебе выходить через пять минут, – прошипела мама, глядя на меня сверху вниз. Она сморщила нос, словно я была пятном грязи, попавшим на ее безупречно белое пальто Chanel. – А пока ты собираешься, подумай об этом ужасе.
Она ткнула в свой телефон, где была открыта статья с какого-то новостного сайта, предполагающая, что я была под кайфом на недавнем шоу.
Они не ошибались.
– Порой ты ведешь себя как слабачка… – ехидно сказала она, бросая мне баночку с таблетками, которые запихивала мне в глотку годами. Теперь я охотно принимала их перед шоу и выступлениями, поскольку не могла выдержать концерты без них. – Тебе нужно лучше контролировать себя. Последнее, что тебе сейчас нужно, – еще больше черного пиара.
Волна стыда захлестнула меня с головой, как это всегда случалось, когда она указывала на все мои недостатки. Что бы я ни делала… я была полным разочарованием.
Раздался стук в дверь, и Марко, не дожидаясь, пока кто-нибудь скажет ему войти, открыл ее. Я напряглась, как только он появился на пороге. Он не должен был быть на этом шоу сегодня вечером. Как и я не должна была в детстве связываться с ним. Капля пота стекла по моей спине, а руки начали дрожать.
Взгляд Марко метнулся к баночке в моей руке, и его елейная ухмылка стала шире.
– Готовишься к шоу, принцесса?
От слова «принцесса» меня уже тошнило. Это то, что он прошептал мне, когда… ком рыданий сдавил горло, а картинка перед глазами резко начала темнеть.
«Прекрати», яростно сказала я себе. Я не должна была думать об этом прямо сейчас. Мне нужно выйти на сцену. Я открутила крышку и проглотила несколько таблеток, надеясь, что это принесет мне спокойствие, которое мне так ужасно было нужно.