Жорж Брассенс и Владимир Высоцкий натуры в высшей степени самобытные. Но в духовной жизни французского и русского народов это явления поистине равновеликие, и очень многое в их судьбе и творчестве побуждает к их сопоставлению.
«ДУРНАЯ РЕПУТАЦИЯ»
Когда слушаешь песню, надо все же шевелить мозгами.
Жорж Брассенс родился и провел детство и раннюю юность в городе Сете на берегу Средиземного моря. Отец его вел небольшое строительное дело. Он был человеком либеральных взглядов и убежденным атеистом. Мать, итальянка по происхождению, отличалась набожностью и держалась строгих нравственных правил. В доме Брассенсов всегда пели, и для Жоржа уже в пяти-шестилетнем возрасте песня стала главным увлечением.
В колледже имени Поля Валери, где он учился, преподаватель литературы Альфонс Бонафе привил своему ученику любовь к поэзии, что и определило вскоре жизненный выбор подростка. Отец пробовал приобщить Жоржа к своему ремеслу, но тот не проявил к нему интереса, и Брассенс-старший не настаивал. А когда его 18-летний сын собрался в Париж, чтобы искать там литературного признания, он не стал его отговаривать. Родители не имели возможности материально поддерживать Жоржа, и он несколько месяцев работал на одном из заводов «Рено». Вечера после смены он проводил в читальном зале библиотеки, усердно изучая французских классиков, особенно поэтов. Возможность заняться исключительно литературным трудом появилась у него благодаря поддержке супружеской четы — Марселя и Жанны Планш. Никому не известный юный сочинитель стихов и песен стал их приемышем. Люди они были простые и небогатые. Марсель, как инвалид первой мировой войны, получал небольшую пенсию. Жанна была портнихой. Они приютили Жоржа в своем убогом жилище в тупике Флоримон, где не было никаких удобств. Спал он там на старом продавленном пружинном матрасе, зато хозяева считали его членом семьи и верили в его талант. Они даже помогли ему деньгами в издании нескольких его опытов в стихах и в прозе, которые были напечатаны на средства автора. Эти брошюры, выпущенные ничтожным тиражом, остались незамеченными публикой и критикой.
Благодаря Марселю и Жанне Ж.Б. мог в течение нескольких лет продолжать самообразование и сочинять, не заботясь о хлебе насущном. Именно за эти годы развилось и окрепло его дарование, и тогда же были заложены основы той богатейшей словесной культуры, которая стала отличительным свойством его поэзии. Заслуга супругов Планш перед Францией получила достойное вознаграждение. Они вошли в историю вместе с самыми близкими поэту людьми, стали прототипами персонажей нескольких его песен.
Ж.Б. был настолько погружен в творчество, что никакие лишения и житейские неудобства не могли сбить его с избранного пути. Даже война и оккупация, год, проведенный им на принудительных работах в Германии (откуда он дезертировал и скрывался от полиции в тупике Флоримон), не нарушили упорного и все более глубокого постижения им таинств французского стиха и искусства песни. Он умудрялся сочинять и в немецком бараке, отрывая по нескольку часов от сна.
Главнейшая особенность его становления как поэта в том, что оно происходило вне современного ему литературного процесса. У него не было никаких контактов с литераторами, знакомств среди редакторов, критиков. Целое десятилетие песни его были известны только близким друзьям.
Уединенный, отшельнический образ жизни (хотя келья этого отшельника находилась в недрах одного из парижских кварталов на левом берегу Сенн), так отличающий Ж.Б. от большинства поэтов нашего века, во многом предопределив его из ряда вон выходящую самобытность, уготовил ему и в высшей степени необычную судьбу.
Если Ж.Б. уже подростком решил стать поэтом и твердо следовал своему решению, то Владимир Высоцкий, по-видимому, далеко не сразу осознал свое истинное призвание. Во всяком случае, ни одно из опубликованных свидетельств его близких и друзей не дает оснований полагать, что в юности он собирался вступить на литературное поприще, сочинять песни, хотя и любил с детства стихи и с удовольствием пел. Сам он говорил, что «с восьми лет писал всякие вирши, детские стихи про салют, а потом, когда стал немножко постарше, писал всевозможные пародии». То были ни к чему не обязывающие юношеские упражнения: «Все балуются в юности стихами и собираются делать это и в будущем». Первые из известных его поэтических опытов относятся к тому времени, когда он уже стал актером, и предназначались эти его ранние песни, как он о том не раз говорил, для исполнении в кругу ближайших друзей. Здесь такой же, как и у Ж.Б., путь совершенно самостоятельного развития, изначально обособленного, от жизни литературной среды, независимого от бытующих там правил и вкусов. Ж.Б. и В.В. каждый в свое время появились на небосклоне отечественной поэзии «как беззаконные кометы в кругу расчисленных светил», но остались там как звезды первой величины. И для того, чтобы это явление произошло, и в Париже и в Москве потребовалось вмешательство обстоятельств, прямого отношения к литературе не имевших.