С подобным обликом воспитателя, наставника связано духовно-нравственное становление характеров юных героинь повестей "Человек Иван Чижиков" и "Гюрги-Дюрги-Дюк", с которыми встретится читатель этой книги.
Очень не похожи друг на друга девочки из этих двух повестей - ни характером, ни внешностью, и живут они в разные времена. Дина Чижикова вместе с братом и матерью приехала в большой приволжский город в войну "из далеких партизанских краев, и у них была своя, самая верная память о войне: Иван Чижиков". Так дети называли погибшего отца, которого знали только по рассказам матери да по рисованному - опять же с ее слов портрету. И хотя в действительности оказывается, что никогда не жил на свете такой Иван Чижиков, что брат и сестра, дети расстрелянных фашистами людей, были спасены совсем юной девушкой, заменившей им мать, повесть недаром названа именем человека Ивана Чижикова. Он незримо направляет жизнь всей семьи, советует, оберегает, поддерживает в трудную минуту. И, веря в него как в действительно жившего, девочка отправляется в далекие лесные края на поиски партизанской могилы. И ждут ее там приключения и открытия удивительные...
Повесть Г. Ширяевой была написана в самом начале шестидесятых годов. Движение красных следопытов еще не получило в те времена такого размаха, как впоследствии; и в творчестве саратовской писательницы - одной из первых, надо признать, - эта тема получила достойное идейно-художественное воплощение.
Выше было сказано, что биография писательницы мало проецируется на ее произведения. Утверждение это верно, если говорить о конкретных событиях и фактах. Но если иметь в виду глубинный нравственный опыт, биографию души? Внутренняя, духовная биография Г. Ширяевой, как и биография ее поколения, родившегося в тридцатые годы, сформировалась под влиянием Великой Отечественной войны. Общенародное испытание, общенародная трагедия, общенародный подвиг не пассивно существуют в нашей памяти. Они осмысливаются не только историками, философами, художниками, но и каждым отдельным человеком, вторгаются в характеры и судьбы даже тех, кто родился намного позже победного мая. О таких людях написана вторая вошедшая в книгу повесть Г. Ширяевой - "Гюрги-Дюрги-Дюк" - и им же посвящена: ребятам одного из сел Черниговщины, берегущим братскую могилу, где похоронен и ее отец.
Героические события и характеры, образ Солдата, наследниками и преемниками которого осознают себя уже его внуки, определяют идейно-художественное содержание второй повести. В центре ее две девочки, две Юли Витанович, сестры по отцу. В силу драматических семейных обстоятельств они не были знакомы друг с другом, а одна из них даже не знала о существовании другой. Юлька-Дюк (Гюрги, Дюрги, Дюк - древнерусские имена, на смену которым пришли Георгий, Егор и Юрий, и девочка называет себя Дюк в память о партизанском имени погибшего родственника) выросла в семье своего деда, ветерана войны, под сильным влиянием его личности, в атмосфере живых героико-патриотических традиций. Обаятелен облик этой девочки, и в пятнадцать лет способной иметь и отстаивать свои убеждения. Динамичен и психологически напряжен конфликт повести, который определяется разностью мироощущений сестер-"двойников", так неожиданно встретившихся в пустой квартире заболевшего деда.
Трудным было духовное прозрение другой, саратовской, Юльки, и не сразу осознает она те жизненные ценности, которые естественно восприняла с самого раннего детства ее сестра.
Содержание книг Галины Ширяевой передать трудно: многое в них строится на детали, на ассоциации, на повторяющемся мотиве, на мелодии песни:
Когда полыхают зарницы,
Приходит гроза из-за гор,
Поближе к окошку садится
Мой старый товарищ - майор...
Старая, полузабытая отцовская песня, вспомнившаяся через много лет, воскрешает дорогие лица, усугубляет печаль о людях, которых уже нет. И та же песня может звучать как пароль, как знак духовной связи между людьми разных поколений, разного жизненного опыта.
Юные героини Г. Ширяевой обладают той цельностью характера, которая позволяет с определенностью сказать, как они поступят в ситуации самой острой, требующей полного напряжения нравственных сил. Более того, ее книги закрываешь с ощущением, что об этих девочках известно все, хотя в действительности рассказано немногое (повести писательницы всегда лаконичны, невелики по объему, и временные координаты их весьма ограниченны). Знаешь даже, как они станут развиваться в дальнейшем, какова будет мера их гражданской активности, что они будут любить и беречь в жизни.
О. А в д е е в а