Николай Дмитриев
ЧЕСТЬ РОДИНЫ
Рассказы о народных героях
Рисунки
М. РОДИОНОВА
СТРАЖ БАЛТИКИ
На бугре показался всадник. Ветер трепал льняные волосы на голове. Заслонив ладонью глаза, он пытливо всматривался в даль.
Солнце поднималось над горизонтом. Озаренные багровым светом волны тихо бежали к берегу, гулко разбиваясь о камни. За бугром вздымались острые вершины соснового бора.
Всадник повернул в лес. Конь шел шагом по узкой тропе.
Кругом было тихо. Изредка хрустел попавший под копыто сучок.
Порой дорогу пересекали полувысохшие болотца. Тогда под копытами хлюпала вода.
Наконец лес стал редеть. Всадник выехал в низину, вызревающая желтая рожь колыхалась и шуршала. Конь пошел по меже.
Десятка два крестьян работали на поле. Когда всадник поравнялся с ними, его окликнули:
— Эй! Пельгусий!.. Откуда едешь?
Всадник указал рукой в сторону моря.
— Рыбу ловил?
Пельгусий отрицательно покачал головой.
Натянув поводья, он остановил коня и крикнул:
— Эй, Укко! Вейнелайнен!
Молодые карелы, бросив работу, подошли к нему.
— Добрый день, староста! Что надо? — спросил один из них, отирая ладонью вспотевшее лицо.
— Море сторожить надо, — хмуро сказал всадник. — Ваша очередь.
— Работы много, — ответили парни. — К вечеру пойдем.
Пельгусий кивнул головой.
— Так, так, ладно… Стрелы с собой возьмите. К ночи к вам опять заеду, — и тронул повод.
Проехав часть поля, он повернул в лес. Где-то высоко в ветвях перекликались дрозды. Дятлы гулко долбили сосновые стволы.
Узкая тропа вилась впереди.
Деревья редели. Сквозь просветы проступала синяя полоса воды. Пахнуло дымком.
На краю береговой косы дымил костер. Четыре человека сидели вокруг огня. Увидав Пельгусия, они вскочили.
Он подъехал к костру, сошел с коня, держа в руке повод.
— Какие вести?
— Рыбу жарим, — отвечали сторожа. — Хочешь есть?
Пельгусий, не ответив, воткнул копье в землю, привязал к нему ременный повод, присел к огню.
Ему подали пахнущую дымом рыбу. Он взял ее и стал есть.
Места, которые объезжал Пельгусий, назывались по имени жившего здесь карельского племени водян, или вожан, Водской пятиной. Это была пятая часть древних новгородских владений.
Вожане пахали землю, сеяли лен, охотились в лесах за разным зверем, ловили рыбу. Жили они мирно, платили дань вольному Новгороду и охраняли свою землю вдоль побережья Финского залива.
Порядком смены караулов ведал староста Пельгусий. В среде своих соплеменников он пользовался глубоким почетом.
Время было неспокойное. Древняя Русь имела много врагов. Каждый день можно было ожидать внезапного нападения. С суши грозили бедой Литва и ливонские рыцари — немцы. С моря могли приплыть норвежские викинги или шведы, совершавшие на своих кораблях воинственные набеги на балтийское побережье.
Над Невой, далеко уходя в море, висел туман. У берега он клубился и таял.
На длинной поросшей тальником песчаной косе, покачиваясь, пылал огонь.
Подъехав ближе к сторожевому посту, Пельгусий заметил, что люди спят. Только один из сторожей, повернувшись спиной к костру, пел or скуки уныло и протяжно:
Соскочив с коня, Пельгусий стал будить спящих.
— И-е! Иэй! — закричал он. — Вставайте! Тайнелайнен, Кокко, Юмала! Вставайте!.. Смотреть надо. И-эй!..
Подняв охрану на ноги и разбранив за леность, Пельгусий сел в седло и поехал дальше. С моря тянул ветер. Завеса тумана редела.
Вдруг сквозь мглу что-то блеснуло. Пельгусий остановился, всматриваясь в задернутую дымкой, глухо гулящую морскую даль.
Далеко, у края горизонта, ползли, двигаясь к берегу, смутные тени.
Вот над свинцовой рябью показался парус. За ним другой, третий.
Белые корабельные крылья росли, приближались. Пельгусий смотрел, не шевелясь, не отводя глаз от сливающегося с волнами тумана.
Корабли плыли к берегу. Все явственней становились их очертания. Вот один повернулся боком. Мелькнула золоченая голова коня, украшавшая носовую часть. Пельгусий сразу понял, кто эти пришельцы.
Он поскакал к сторожевым огням, отчаянно вопя сквозь свистевший ветер:
— Враги! Враги!
Подъехав к ближайшему костру, он ударил копьем по пылавшему валежнику так, что искры разлетелись в разные стороны.
Люди вскочили в испуге, не понимая, что случилось.
— Иэй! — закричал Пельгусий. — Шведы пришли Беда будет! Гаси огонь! — и поехал дальше.
Стража разбросала костер.
Пельгусий спешил к лодкам. Бросив коня, он сорвал причал и прыгнул в челн. Оттолкнувшись веслом от берега, стал торопливо грести. Рябь побежала от весел.
Вражеский флот приближался к опустевшему берегу.
Большое шведское войско плыло к устью Волхова чтобы начать поход на вольный торговый Новгород. Далеко опередив его, мчался легкий челнок Пельгусия.
Доплыв по Волхову до городской пристани, Пельгусий выскочил на берег. Было утро. Новгород еще спал. Видя бегущего по улице косматого карела с шапкой, зажатой в кулак, редкие прохожие останавливались и, думая, что это бежит вор, кричали:
— Эй! Стой! Куда?
Добежав до княжьего двора, Пельгусий ловко миновал зазевавшегося часового и, проскочив в ворот добрался до главного терема.
Воин Савва дремал на крыльце. Услышав скрип ступеней, он вскочил и схватил незнакомца за шиворот:
— Ты что?
— Князя нужно! — вырываясь, бормотал Пельгусий. — Враг пришел. Пусти!
— Какой враг? — шумел Савва. — Стой! Тебе говорят!
Крик разбудил спавших в сенях сторожей. Они выскочили на крыльцо.
— Ребята, — деловито бросил им Савва, — помогай! Вяжи вора!
Князь Александр Ярославович выглянул в окно спальни и, увидев отбивающегося от сторожей человека, крикнул:
— Что случилось? Кого ловите?
— Человек какой-то, княже, — отвечал Савва. — Должно, вор.
— Веди ко мне! — сказал князь. — Да потише.
Пельгусия повели наверх.
— Кто таков? — спросил князь.
Карел упал в ноги.
— Шведы пришли.
— Где они? — спросил Александр.
— Далеко. С моря пришли… Шнявы[1]. Много их. Ох! Беда!.. — Речь карела была непонятна, отрывиста.
Князь усадил его на лавку и стал расспрашивать. Пельгусий комкал шапку, рассказывал.
— Так, — сказал Александр Ярославович, внимательно выслушав его. — Меча ищут, что ж. Эй, Савва! Беги в звонницу!
Воин выскочил из горницы.
Вскоре тревожно загудел вечевой колокол. Во дворах захлопали калитки. Со всех концов Великого Новгорода потянулся на Софийскую сторону народ, недоумевая, откуда в столь раннее время пришла беда.
Вече уже гудело от разноголосого говора. В толпе мелькали бороды купцов, бледные лица мастеровых и высокие шапки бояр.
У вечевой башни собрались знатные люди Новгорода.
Александр Ярославович вышел на помост и поднял руку. Шум стих.
— Слушай, господине! — крикнул он. — С Ильменя идут шведы полонить наши вольности. Будем ли боúться, господине?