Мэй поморщилась.
Франциск заметил это и улыбнулся.
— Вы ведь не ожидали, что девица работает в «Уолдорф-Астория», правда?
На невысокой сцене, в разноцветных лучах маломощных прожекторов, танцевала высокая, фантастически худая блондинка топлссс. Узкая полоска алой, расшитой блестками материи едва прикрывала бедра.
— Это она, — кивнул детектив.
Мейроуз чуть прищурилась, словно взвешивая: насколько можно доверять словам такой девицы. Однако, какая разница, правду ей скажут или нет? Важно, чтобы это было именно то, что нужно. Даже если в итоге выяснится, что девица солгала. Ей нужно всего пару дней.
Она пошла вдоль стойки к сцене. Франциск двинулся за ней, оглядывая сидящих в зале людей. Уборщики, пара охранников за угловым столиком, несколько официантов, готовящихся к вечерней смене. Бартсндер, дающий указания двум барменам. Знакомый слащавый усач сидел за первым от сцены столиком и угрюмо созерцал вялые танцевальные «па» девицы. Блондинка первой заметила идущих по проходу гостей. Она прекратила двигаться и застыла в свете «юпитеров» многоцветным изваянием.
Усатый хозяин тоже повернулся, заметив детектива и его спутницу, и торопливо поднялся.
— Мисс Прицци? — спросил он, приторно улыбаясь. Мэй кивнула. — Пройдемте в мой кабинет.
Итальянец сделал девице знак рукой, и та, легко соскочив со сцены, пошла за ним, едва взглянув в сторону Франциска.
Кунз решил, что он лучше побудет в зале. Ни к чему лезть в дела нанимателя, особенно если заранее знаешь, о чем будут говорить. Остановившись у стойки, он повернулся к бармену.
— Налей-ка пива, приятель.
— Жаркий день? — спросил тот, ловко вскрывая
бутылку «Миллера» и переливая содержимое в высокий бокал.
— Пекло, — хмыкнул детектив. — Как среди лета.
Бартендер, не говоря ни слова, кивнул в сторону двери, за которой скрылись Мейроуз, хозяин и девица. Тот все понял и быстро направился следом.
Итальянец угодливо распахнул дверь в кабинет, прошел к столу и, включив лампу, сел, указав Мэй на стоящее рядом кресло.
— Прошу вас, мисс Прицци.
Она кивнула.
В дверях возник щегольской бармен.
— Хотите что-нибудь выпить, мисс Прицци?
— Молочный коктейль, — коротко ответила Мэй.
— Молочный коктейль? — удивленно переспросил тот.
— Ты же слышал! — рявкнул хозяин. — Молочный коктейль! И поторопись!
Мэй опустилась в кресло. Блондинка заняла еще одно, у стены напротив.
— Кажется, я могу вам чем-то помочь? — спросила она.
Глаза ее настороженно следили за лицом Мэй. Та усмехнулась. Не она начинает разговор. Не она.
Поняв, что ответа не последует, итальянец тяжело уставился на танцовщицу.
— Давай-ка, Динго, расскажи мисс Прицци все, что ты знаешь.
Та пожала плечами.
— Обслуживала я тут одного клиента. Он нормальный парень, шофер. Приезжает на своей колымаге, — она прищурилась, будто вспоминая о чем-то, произошедшем давным-давно. — Перевозит грузы на здоровом грузовике. Ну, в общем, мы с ним устроились на этой полке, что за сиденьем. А неподалеку, ярдах в шести, стояла еще одна тачка. Легковой автомобиль. Одним словом, прошло какое-то время, слышу, клаксон загудел. Я подняла голову, а из машины вылазит эта самая женщина. Ну, та, фотографию которой показывал толстяк. Вот, она подошла к багажнику, открыла его и вытащила саквояж.
И слиняла. Тогда Том — шофер — пошел посмотреть, что случилось. Возвращается и говорит: мол, так и так, в машине жмурик сидит. Ну, понятное дело, мы тут же уехали. Зачем нам лишние проблемы?
Мэй достала из сумочки фотографию.
— Это она?
Блондинка равнодушно взяла карточку и почти сразу же положила обратно.
— Да, та самая женщина.
— Вы уверены?
Девица ухмыльнулась.
— Там падал свет от крыльца. Я хорошо разглядела ее.
Мэй кивнула и достала пачку банкнот. Танцовщица впилась в них взглядом. Не торопясь, стодолларовые купюры переходили к новой владелице. Итальянец облизнул пересохшие губы. Отсчитав две тысячи, Мейроуз убрала остальное в сумочку, положила сверху фотографию и холодно улыбнулась.