О целях спорили долго, после вспомнили, что в одной своей книге Пауло Коэльо писал, что при имеющейся цели судьба всегда будет подавать знаки. «А станет ли судьба подавать знаки при поиске этой цели?»-вопросил Илья, ведь он, как писатель, всегда любил задавать каверзные вопросы. «А ведь все мысли от излишка свободы, спокойствия, и потому выход я предлагаю такой: либо мы заживем лучшей жизнью, выиграв денег в казино, и после отправляясь уже, куда захотим: на Фареры ли, или на северный полюс, либо проиграемся в пух и прах и пойдем-таки наконец готовить. Не станем задавать вслух никаких вопросов, лишь пойдем работать, куда-нибудь, но дадим слово, что это будет связано с нашими желаниями. Хочу, хотел, буду хотеть писать, так стану стенографистом, здесь, в Дании, и никуда больше ни шагу, здесь больше платят. И так далее с каждым. Ну, что вы думаете? В конце-концов, у нас ведь всегда останется домик Генриуса, его плавучая крепость, да и молодость, надеюсь, не разобьется на волнах.»,-сказал вдруг Илья. «Ведь мы ничего не теряем, а лишь красиво разрезаем, можем разрезать канаты нашей прежней жизни, путы, отягивающие нас с головы до ног, прямо как тех водителей премиум-класса, разъезжающих по городу. Ну, что, согласны?»,-говорил Илья. «Илья, ей-богу, тебе бы романы писать и писать, Илья, ей-богу, такие речи, такой пафос и целый стиль-отвечал Владимир-договорились, чур я за, всегда хотел проверить удачу на прочность». Кристиан чуть боязливо, впрочем, как и все, и даже Илья на его месте, а его уже поддержали Отти и Генриус. На том было порешено, сегодня вечером договорились сходить до моста, проплыть под ним на прощание на шхуне-коттедже Генриуса, и, погудев, хоть и не так звонко, как тот, если вы еще помните, миллионер, зато от души, и, быть может всплакнуть слезами младенца. Да, именно такой и был у них план. А после все бросить, в том числе и шхуну-коттедж Генриуса на прикол в гавани одного его старого друга, да и махнуть в Беларусь. Почему в Белорусь? Дело в том, что ребята не знали, в каких странах Европы разрешен теперь игорный бизнес, но Илья точно помнил, что в Белорусии-разрешен. Ну и было для всех этих норвежцев, эфиопцев, шведов, что-то до боли знакомое, словно Осень моей души, нет-нет, шучу, просто что-то доселе неизведанное в слове Бе-ла-русь, да и обогащать в случае проигрыша лучше уж эту веселенькую страну, а не зажиточные и обрюзглые европейские. Короче говоря, было решено: отправляться в Бе-ла-русь, и точка. Причем, чтобы уж наверняка, то в то казино, которое Илья точно видел, что работает. Еще в детстве, правда, видел, но что-о-о поделать?:) Посчитали, как легче добираться, порешили, что на перекладных до Минску. Короче говоря, ни на чем ином, как на паромах. Сначала здесь шел паром до Таллина, небольшая такая, почти грузовая корабельная кампания, а из Таллина-самый дешевенький, маленький, до Петербурга. И встали, виз-то у них ни у кого нет, да и не откуда было им взяться, с билетами третьего класса на паром, купленными на последние гроши при попытке на всем сэкономить. Надо было менять план действий, и теперь ребята договорились остановиться у одного хорошего друга Владимира в Таллине-у того почему-то везде были друзья, вот же человек! А Илью отправить на машину до Минска, взятой у второго друга в Таллине (потрясающе сработано!), теперь уже друга Ильи, до которого дозвонились только по телефону-аппарату. Деньги все предварительно сняли и перевели в доллары. Не спорьте, считали долго, вышло лучше всего.
Глава 17. «Трамвай на улице вязов»
До города добрались быстро, на перекладных, как все шутил Илья. Вышло так, будто жизнь неправильно положила стену их судьбы, отштукатурила ее, а уже после начала переделывать. Когда приехали в Таллин и смогли наконец отдохнуть, дело было уже за середину декабря. Порешив, вместе с хозяином квартиры, которому было интересно веселье спутников, что переждут в Таллине с неделю (до Беларуси на машине ехать два три-дня), и отправят Илью числа двадцать второго, чтобы тот съездил, вернулся, выиграл или проиграл деньги, но так, чтобы все узнали об этом ровно в новогоднюю ночь. Новый календарь-новая и жизнь, что же. Чтобы начать год уже наверняка либо бедняками, либо богачами, но уже с новыми намерениями. В Таллине было морозно. Декабрь долго мучился, чтобы прийти-ему пришлось выждать аж шесть месяцев, с июня не было снега, и потому получился на удивление морозным. Впрочем, нашим спутникам это только приятнее. Декабрь так же получился на удивление снежным, и прямо без преувеличения стояла картина: то снег, то лед, и в городе уже вовсю ароматно пахло всякого рода пряностями. Кофе же и вовсе здесь стал атрибутом каждого прохожего, как лопата-каждого дворника. Но странно, и вы, пожалуй, задавали уже себе этот вопрос: почему уезжали в середине ноября, а приехали лишь спустя месяц? Бермудский треугольник, пошли пешком? Или автор что-то от нас скрыва-ет? «Я ясно, к примеру, помню, что выезжали из Копенгагена, когда туманный, тучный и львиный закат вставал там. Или в книгах время идет по другому? Ну, что вы, это же не фантастика. Я бы никогда не стал бы писать фантастику, потому что, думается, попросту не смогу. Хотя, никогда не говори никогда! В любом случае, на пароме ребята развеселили какого-то крутого дядьку, играв впятером на трубе на пароме, в шутку отобрав ее прежде у местного музыканта. Следует, кстати, сказать, что получилось у них совсем не хуже. И вот, дети этого дядьки просто умоляли сделать своего папу так, чтобы новый музыкант играл еще и еще. И дяденька пригласил своих путников в гости, в Бремен. Еще паром из Копенгагена заходил в Росток. И, о как же ликовал тогда Владимир! Бременские музыканты, родина, цирк-все это не могла не привлекать Владимира. Посовещавшись, ребята согласись заехать, но не больше чем на неделю. Вышло, как это обычно и бывает в таких случаях-на целый месяц. В разы больше. И вот, шестнадцатого декабря все ребята наконец-то смогли сесть на мягкую и домашнюю таллинскую постель. Но, чувствуется мне, вам, то есть даже не вам, а вы сами испытываете некий интерес к бывшему их путешествию. Так садитесь же, и слушайте. А Отти пока приготовить вам покушать, перекусить, чтобы было веселее.