Видимо, не пожелав расстаться с пятьюстами рублями, я сильно прогадал. И понял сразу, что с меня требовать будут больше. Чтобы не тянуть время, спросил сразу, рассчитывая хотя бы на двойное увеличение традиционной ставки:
– Сколько с меня, ребята?
– Пять тысяч, – сказал первый инспектор.
– Каждому, – добавил второй. – А нас трое. Считать умеешь? Считай.
Думал я недолго, криво и с неодобрением ухмыльнулся и полез за спину под куртку. Таким движением обычно достают бумажник из заднего кармана брюк. У меня там в самом деле лежал бумажник. Но рука потянулась отнюдь не в брючный карман. Не люблю наглость. И потому сзади из-за брючного ремня я вытащил «Вальтер» калибра 7,65. Менты поняли все и сразу.
– Мальчики, – сказал я. – Почему вы никогда на ориентировки не смотрите? У вас внизу висит мой красивый портрет.
– Что? – не понял круглолицый инспектор.
– В ориентировки по розыску, спрашиваю, почему не заглядываете?
– Мы задерживать никого не собираемся. Это не наше дело, – на что-то еще, видимо, надеясь, сказал первый.
– А зря. Если бы смотрели, не всех бы и останавливали.
Я стрелял в голову, так всегда надежнее. И стрелял точно.
После этого забрал свои документы, посмотрел в стекло и увидел, как бежит к будке третий инспектор. Как он мог понять, что здесь происходит? Но на этот вопрос мне ответило легкое потрескивание на столе. Оказывается, переговорное устройство было включено.
Инспектор спешил. Но тонированные стекла в моей машине сослужили мне службу. Он не увидел, что на заднем сиденье сидит Давид Копченый и наблюдает за ситуацией. Инспектор пробежал мимо машины, Копченый хладнокровно пропустил его, потом открыл дверцу, положил обе руки с зажатым пистолетом на крышу машины и дважды выстрелил в спину. Мог бы, вообще-то, и не стрелять дважды. Давид стрелок великолепный, и если желает попасть в сердце, попадает именно туда. А лишний шум может привлечь внимание. Хорошо, машин на дороге немного, и в момент стрельбы вообще никого рядом не оказалось. Но следовало спешить. Я быстро покинул будку, задержавшись только у объявлений о розыске, улыбнулся своей фотографии, хотел было двинуться дальше, но задержался и сорвал объявление. Не знаю даже зачем. Сорвал, и все. А потом поспешил в машину и сел за руль.
Мотор взревел, когда колеса стали пробуксовывать по асфальту. А потом сила инерции вдавила меня в сидение. Но я не забыл похвалить Копченого:
– Ты, Давид, молодец. Грамотно и хладнокровно сработал.
2 . КОМБАТ
Я люблю на машине с места в карьер брать, но редко себе это позволяю. Потому что мне какие-то железяки в коленную чашечку поставили, и нога утратила гибкость. Нужно время, чтобы эти железяки в костные ткани вживились. Но, если и не вживутся, нога все равно будет работать, хотя временами и с болью. В месте соединения кости с железякой образуются костные мозоли, а мозоли в любом месте досаждают. Так мне популярно объяснили.
Врачи посоветовали меньше ногу нагружать, но у меня свой метод лечения и я предпочитаю ходить как можно больше и в дополнение ко всему постоянно обрабатываю ногу аппликатором. Хорошая такая штука – на резиновой основе множество мелких иголок. Прокалываю, сколько терпения хватает. Во-первых, работает принцип «клин клином вышибают», то бишь боль болью... Во-вторых аппликатор заставляет сильнее циркулировать кровь, и нога моя начинает работать, как новая. И про железяку я забываю.
Навестив в больнице сестру, я не сразу пошел к Андрею, как обещал Татьяне. Там же, на территории городской больницы недавно построили храм во имя Святого великомученика Пантелеймона, и я зашел в храм поставить свечки за здравие сестры и племянника. И ей, и ему это, мне казалось, очень нужно. Так теперь получилось, что забота о Татьяне с Андреем легла на мои плечи. Вернее, сам я вынужден был взять на себя заботу о ближайших родственниках, поскольку больше о них и позаботиться было некому. Отец Андрея, тезка мой Леха Красников, семью давно бросил. И пришлось мне им помогать. Тем более трезво размышляя, не будучи виноватым, я все же свою вину за случившееся чувствовал.
Главное, в чем я был виноват – вовремя не сменил рожок автомата. Хотя, по большому счету, это Андрея и его друзей не спасло бы. Мне хватило патронов на две очереди, но Исрапил Людоед успел бросить гранату и отскочить за скалу. Четверо солдат уже попали в зону поражения гранаты.
Двое бойцов были убиты, двоих, в том числе и Андрея, ранило. Их оперировали в том же госпитале, что и меня. Андрею ампутировали обе ноги выше колен, его товарищу – только одну ногу до колена. Комиссия, проводившая расследование, моей вины не усмотрела; тем не менее я себя винил. Винил в том, что парни оказались недостаточно подготовленными психологически. Расслабились тогда, когда расслабляться было нельзя.