И это я тоже понимаю. Хотя бы потому, что ничего не приукрашивал, вплоть до пятен на жилете, дырявых носков у некоторых личностей, очков в роговой оправе и многого, многого другого.
Но не думал, что это окажет такое… буквально магическое действие.
— Дело не в деньгах, а в фасоне, — пришлось отложить блокнот и карандаш. Мне нужна реалистичная история, а пока что идея, что наследник Малфоев заинтересуется Роном таким, какой он есть в данный период времени, бесперспективна. Нет, надо что-то менять, Дракончик должен увидеть Ласку во всей красе. И я ему в этом помогу. — Некоторые рубашки предназначены для того, чтобы их носили навыпуск, в заправленном состоянии они просто не смотрятся. У меня самого не слишком много денег, родственники не дают, так что пришлось выкручиваться. Знаю парочку магазинов, где продают отличные вещи. И недорогие.
Глаза Рона загорелись, на лице крупными буквами было написано искушение. Да, Ласка, соглашайся. Поверь, соответствие "цена-качество" порадует тебя, а возможность сделать ваши отношения с Дракончиком более вероятными — меня.
— Тогда… может, покажешь мне их?
— Да без проблем!
Рон слегка расслабился, видимо, до смерти боялся отказа. И насмешек. Которых не было. Сам помню, каково это — отличаться от окружающих. В Японии меня часто дразнили, поддевали. Дети умеют быть жестокими.
— Только понадобятся магловские деньги. И нужно будет договориться о встрече.
— Я пришлю тебе сову, — закивал Уизли. — А твои родственники не будут возражать?
— М-м-м… не думаю. Для них вообще, чем больше меня нет дома, тем лучше. И чем я занимаюсь, их не интересует. Тетя не слишком любит магов, — передернул плечами.
На дражайших родственников у меня свои планы. Вот если бы они стопроцентно позволили бы мне сделать художественную мастерскую из собственной комнаты….
— Хорошо, тогда договорились! Я достану деньги, только не очень много, — смутился, но я ободряюще улыбнулся, и мальчик снова расслабился. Как же он хочет хоть в чем-то превзойти братьев, отличиться от них, выделиться. Рвется из той пучины, куда затянуло его семью. Талантливый, только ленивый, за всю жизнь убедившийся, что братьев ему не превзойти, что об этом остается только мечтать. Вот он и мечтает, предпочитая не делать лишних телодвижений. Ничего, мы это поправим! Главное, подвижки уже есть. Манга, особенно такая реалистичная, стала отменным примером, зеркалом для окружающих.
Поезд прибыл на вокзал. Родственники с не очень довольными минами встречали меня в магловской части.
— Идем быстрее! — буркнул дядя.
Помахал рукой рыжику. Сел в машину.
— Довезете до угла, дядя? — улыбнулся мужчине.
— Что?! — тот опешил.
Пожал плечами.
— Мы же не горим желанием видеть друг друга этим летом, да и в последующие. Поэтому я останусь у наших, а вы соседям можете сказать, что я в лагере той школы, имени Брутуса.
Логичное и соблазнительное предложение. Искушение написано крупными буквами на мясистом лице дяди Вернона, тетя Петунья замерла, обдумывая сказанное. А вот на лице Дадли отражалось сомнение, борьба противоположностей. С одной стороны, родители и дом будут принадлежать ему все лето, а с другой — любимая груша для битья пропадет. Ну, ничего, приходится иногда чем-то жертвовать.
— И чтобы никаких писем! — рыкнул дядя, останавливая машину через один перекресток, на стоянке возле магазина.
— Идет!
Он даже помог вытащить чемодан, после чего буркнул что-то на прощанье и уехал. Я проводил глазами машину, убедился, что родственнички уехали наверняка, развернулся и направился обратно к вокзалу Кингс-Кросс.
Туалет вокзала мало походил на салон стилиста. Поставил чемодан в угол, чтобы не мешал людям проходить, и подошел к зеркалу. Достал из кармана пузырек с зельем. Мне кажется, скоро все крысы в Хогвартсе будут меня узнавать в лицо. И бояться больше, чем кошек местных учеников.
Гарри Поттер официально должен оставаться у родственников в Литл-Уингинге. То, что я не собирался этого делать, никого не касалось. Но больно уж внешность у меня приметная.
Так что первым было сварено зелье для покраски волос. И опробовано все на тех же крысах. Непонятно, почему Манящие чары изучают только на четвертом курсе, в то время как ими весьма удобно ловить образцы для экспериментов.
Та крыса неделю радовала товарок светлым оттенком шкурки. Но все равно, рука подрагивала, пока я наносил зелье на отдельные пряди волос.
Хотя… помнится, магия всегда заботилась о сохранности знаменитой лохматой шевелюры. Даже если облысею, бандана мне в помощь!
Зелье ложилось ровно, и пряди светлели, без черных, непрокрашенных корней. Уже за это обожаю магию! Получилась стильная полосатая шевелюра. Теперь причесаться, поправить линзы — и вперед!
На выходе из вокзала меня отловил полицейский.
— Мальчик, почему ты один? Тебе помочь добраться до дома?
— Нет, спасибо, сэр. Моя семья живет неподалеку от вокзала. Просто родители сейчас на работе, дома только старшая сестра с племянником. Я прогуляюсь.
Главное — говорить убедительно, думать о том, о чем говоришь, а не о том, что лжешь и боишься, как бы тебя не поймали. Мысли так или иначе отражаются в глазах и на лице у любого, как бы хорошо ты себя не контролировал. А каменная физиономия добавляет подозрительности.
Полицейский слегка расслабился.
— Ты помнишь правила безопасного поведения на улице?
— Переходить на зеленый, конфеты у незнакомцев не брать, конфеты незнакомцам не давать, — кивнул я, говоря с толикой юмора.
Полицейский захохотал и пошел к своему напарнику.
— Ну и самостоятельные дети пошли!
Вы даже не представляете, насколько.
От Кингс-Кросс до бара Тома двадцать три минуты на метро. Это с учетом тяжеленного чемодана. Надо сказать, несмотря на всю свою консервативность, которая известна по всему миру, британцы весьма толерантны к проявлению самобытности. Наоборот, считают, что это придает городу некий шарм, вливает яркие краски в серую повседневную жизнь. За счет этого и выживают маги. Потому что, при виде нестандартно одетых мужчин и женщин, люди делают скидку на то, что это могут быть представители альтернативной культуры или некоего кружка. Или попросту творческие личности из Камнден Тауна или Уайтчепел.
В банке меня не ждали, гоблин, к которому я подошел, скривился очень выразительно. Ну, да, я единственный посетитель, который визжал во время спуска к сейфу. Помнится, мой сопровождающий минут пять тряс головой, пока я пытался отдышаться, сидя прямо на земле. Что такое американские горки в моем представлении? Тонкая, высокая конструкция, опасно поскрипывающая при каждом неловком движении. А еще невыносимо узкая, кажется, одно лишнее движение — и тележка опрокинется к чертовой матери. И никакие доводы разума не помогают против фобии. Знать ты можешь одно, но адреналин и страх, что завладевают сознанием, говорят совсем другое.
— Мистер Поттер, — мне кажется или меня умоляют? В гоблинском духе, разумеется. — Не желаете ли, чтобы мы принесли указанную сумму из вашего сейфа сюда, наверх?
Да! Да, да и еще раз да! Какая предусмотрительность! И я узнал вас, господин сопровождающий. Видимо, вас ко мне прикрепили.
— Буду вам признателен.
На лице гоблина отразилось небывалое облегчение, даже морщины разгладились, отчего он помолодел лет на десять точно. А я расслабился, колени слегка задрожали. Мне не придется пользоваться машиной смерти под названием банковская тележка. Какое счастье!
Костяк списка необходимых предметов к новому учебному году составляли пергаменты, перья, чернила, свежая школьная форма и обновление ингредиентов в малом наборе зельевара. В него входили только самые безопасные и простые составляющие, более дорогие и сложные компоненты выдавались уже самим учителем в классе, чтобы студенты работали под присмотром. Остальные пункты могли варьироваться, в зависимости от учебной программы и мероприятий, запланированных на школьный год. То есть могли внести нарядную мантию или дополнительную литературу. Что существенно сказывалось на стоимости покупок. Но в любом случае тридцать галеонов тратить приходилось.