— Как вы собираетесь поступить? — голос Бонни был холоден и спокоен. — Передать Тая инспектору Глюке?
— Нет-нет, это было бы преждевременным! — поспешно сказал Эллери. — Нет настоящих улик для обвинения.
Она ничего не возразила.
— Бонни, не говорите никому о том, что мы обнаружили, ладно? И держитесь подальше от Тая. Вы слышите меня?
— Слышу, — сказала Бонни.
— Так далеко, как только сможете… — Бонни не отвечала. — Куда вы сейчас направляетесь? — Бонни открыла дверь. — Будьте осторожны! — Она бросила на него долгий пристальный взгляд, в самой глубине которого таился — что было совершенно непонятно — откровенный ужас.
Шаги ее все убыстрялись. Через полквартала она уже бежала бегом.
Эллери хмуро следил за ней. Когда она исчезла за углом, он открыл дверь и опустился на стул.
«Хотел бы я знать, — со вздохом подумал он, — какое наказание причитается за убийство любви…»
Глава 17
Danse amoureuse[58]
Мистер Квин сидел в прохладной гардеробной Тая и размышлял. Он сидел и размышлял довольно продолжительное время. По многим направлениям расследование шло удовлетворительно — да, вполне удовлетворительно! Но вот в главном оно было явно неудовлетворительным, причем в самом главном.
— Все та же старая история, — ворчал он про себя. — Найдешь орех, так нечем его расколоть! А может быть, сейчас надо просто выжидать? Думай, приятель, думай!
И мистер Квин думал. Прошел час, за ним второй. Мистер Квин продолжал думать. Но все было бесполезно.
Он поднялся на ноги и потянулся, чтобы расправить оцепеневшие мускулы. Все дело застыло, как фруктовое желе — гладкое и блестящее, оно лежало перед его умственным взором, удовлетворяя всем капризам его критического аппетита. Задача, которую он не мог разрешить, заключалась в том, как подцепить ого деликатное блюдо и не разрушить его, превратив в липкую, расползающуюся, аморфную массу.
Горячо надеясь на то, что его посетит, наконец, вдохновение, мистер Квин покинул бунгало и студию и вернулся на такси в отель. Из своего номера он позвонил портье и распорядился вывести из гаража его двухместный автомобиль. Пока он собирал всю коллекцию писем с игральными каргами и укладывал ее под крышкой футляра портативной пишущей машинки Джона Ройла, зазвонит телефон.
— Квин? — раздался в трубке голос инспектора Глюке. — Немедленно явитесь ко мне в офис! Немедленно, слышите?
— Слышу ли я? Когда вы так орете!
— Погодите, это еще только цветочки! Потрудитесь прибыть сюда со всей скоростью, на которую способны ваши шустрые ноги!
— М-м… — протянул Эллери. — Брать с собой пижаму и зубную щетку?
— Вас давно следовало бы посадить за решетку! Поторапливайтесь!
— Собственно говоря, я как раз собирался к вам. Глюке…
— Вы можете обвести вокруг пальца собственного отца! — ревел инспектор. — Даю вам полчаса. Ни минуты больше’
И он повесил трубку.
Эллери тяжело вздохнул, защелкнул крышку пишущей машинки, спустился вниз, сел в автомобиль и направился в центр Лос-Анджелеса.
— Итак? — спросил мистер Квин ровно полчаса спустя.
Инспектор Глюке сидел за письменным столом, раздувая крепкие щеки и ухитряясь выглядеть разъяренным и обиженным одновременно. Дышал он тяжело и сердито.
— Что это у вас? — прорычал он, указывая на пишущую машинку.
— Я первый задал вопрос, — скромно возразил Эллери.
— Садитесь и перестаньте острить! Видели сегодняшнюю газету Полы Пэрис?
— Нет.
— Вы что, не читаете по-английски? Или наши газеты недостаточно для вас шикарны? Ведь вы же литератор, в конце концов!
— Ха-ха, — сказал Эллери. — Это замечание, насколько я понял, должно было сразить меня наповал. Ну, давайте, выкладывайте побыстрее!
Глюке швырнул Эллери газету. Эллери поймал ее, наморщив лоб, и принялся читать абзац в колонке Полы Пэрис, отмеченный красным карандашом.
— Что вы об этом скажете?
— Скажу, что ока великолепна! — мечтательно произнес Эллери. — О, миледи Пола! Женщина с головой на плечах. Глюке, скажите откровенно: вы когда-нибудь встречали женщину, до такой степени сочетающую в одном лице интеллект, красоту -и очарование?
Инспектор хлопнул ладонью по столу так, что все на нем подскочило и задрожало.
— Вы считаете себя чертовски умными — вы, и эта язва газетчица! Квин, я не скрываю, что вы довели меня до бешенства. До бешенства, понимаете? Когда я прочел эту статейку, у меня возникло желание тут же выписать ордер на ваш арест! Я не шучу!