Я помахала ей ручкой на прощанье и потащила теплое блюдо на кухню. Поставила его на прилавок и пару раз постучала головой о дверцу шкафа.
- Ай.
Потом подняла уголок фольги и заглянула внутрь. Лазанья. Пахнет хорошо. Я отрезала себе кусочек и положила на тарелку. Несколько секунд я сидела в размышлении, когда домой пришел Морелли.
Он посмотрел на лазанью и вздохнул:
- Тетушка Лоретта.
- Угу.
- Это уже выходит за всякие рамки, - произнес он. – Пора это прекратить.
- Думаю, они планируют «младенческий душ».
- Вот дерьмо.
Я встала и вымыла тарелку. Так у меня не будет соблазна отрезать еще кусок лазаньи.
- Как сегодня дела?
- Не то чтобы очень.
- Хочешь об этом поговорить?
- Не могу. Работаю с федералами. Это не предполагает публичную огласку.
- Ты мне не доверяешь.
Он отрезал ломоть лазаньи и присоединился ко мне за столом.
- Разумеется, я тебе доверяю. Это я Мери Лу не доверяю.
- Я же не рассказываю Мери Лу все подряд!
- Послушай, это не твоя вина. Ты женщина и потому болтушка.
- Это просто отвратительно! И так сексистски!
Он откусил лазанью:
- У меня есть сестры. Я знаю женщин.
- Ты не знаешь всех женщин.
Морелли взглянул на меня:
- Я знаю тебя.
Я ощутила, как загорелось мое лицо.
- Ага, ладно, нам стоит об этом поговорить.
Он откинулся на кресло.
- Выкладывай, что у тебя на уме.
- Не думаю, что я готова к ни к чему не обязывающему сексу .
Он подумал секунду и едва заметно кивнул:
- Тогда у нас проблема, потому что я не думаю, что готов к женитьбе. По крайней мере, не сейчас.
Ух ты. Большой сюрприз.
- Я не имела в виду женитьбу.
- Так что ты предлагаешь?
- Я ничего не предлагаю. Думаю, я просто за установление ограничений.
- Знаешь, ты одна из тех женщин, что сворачивают мужикам мозги. Мужики пускают машины с мостов и ударяются в запой из-за таких, как ты. И в булочной тогда ты тоже была виновата.
Я сузила глаза.
– Хочешь объяснить?
Морелли улыбнулся:
- Ты пахла, как пончики с джемом.
- Ты просто ничтожество! Именно это ты написал на стене в туалете магазина Марио. Ты написал, что я была теплой, сладкой и вкусной, и тебе хотелось меня съесть. А потом продолжил описание, как ты делал это! Все дошло до моих родителей, и меня заперли на три месяца. Совести у тебя нет!
Глаза его потемнели:
- Не путай меня с восемнадцатилетним подростком.
Пару секунд мы буравили друг друга взглядом, и молчание нарушил звук, словно что-то влетело в окно гостиной.
Морелли сорвался с кресла и побежал в переднюю комнату. Я не отставала, чуть не врезалась в него, когда он резко остановился.
Посреди гостиной лежала бутылка, горлышко которой было заткнуто горящей тряпкой. Коктейль Молотова не взорвался, потому что бутылка не разбилась от удара.
Морелли обошел бутылку, выскочил в холл, а оттуда за дверь.
Я добралась до двери как раз, чтобы увидеть, как Морелли целится и стреляет по удаляющейся машине. Только оружие не стреляло. Выходило «клик, клик, клик». Морелли, не веря своим глазам, посмотрел на пистолет.
- Что-то не так? – спросила я.
- Это же твой пистолет. Я вытащил его из ящика, когда пробегал по холлу. В нем же нет пуль!
- Пули вызывают у меня дрожь.
Морелли смотрел онемело:
- Что хорошего в незаряженном пистолете?
- Им хорошо пугать народ. Или можно им стукнуть кого-нибудь. Или можешь разбить им окно… или колоть грецкие орехи.
- Ты узнала ту машину?
- Нет. А ты видел водителя?
Морелли покачал головой.
- Нет.
Он прошествовал в дом, взял свое оружие и пейджер с кухонного прилавка и пристегнул их к ремню. Потом вызвал диспетчера и дал описание машины. Затем позвонил кому-то насчет номера машины. Он достал запасную обойму из ящика кухонного стола и положил в карман, пока ждал номер.
Я стояла позади него и пыталась оставаться спокойной, но внутри у меня все тряслось, я вспоминала свою разрушенную квартиру. Если бы я была дома, в кровати, когда взорвалась бутылка, то уже была бы убита и обуглена до неузнавания. А пока я просто потеряла все, что у меня было. Не то чтобы этого было много… но это было все, что у меня есть. А сейчас это снова чуть не произошло.
- Это из-за меня, - произнесла я, с облегчением заметив, что голос мой не трясется и не выдает меня.
- Наверно, - согласился Морелли. Он буркнул что-то в телефон и повесил трубку. – Машина была заявлена как украденная пару часов назад.
Он осторожно взял бутылку кухонным полотенцем и положил ее в бумажный пакет. Затем поставил пакет на кухонный прилавок.