В прошлой жизни мне однажды довелось почитать воспоминания Паустовского — вернее, как я потом узнал, ту их часть, которая была посвящена революции и Гражданской войне. Там писатель упомянул и об обстреле Кремля в ноябре 1917 года — большевики пытались выкурить оттуда юнкеров. Но стреляли они, если я правильно помнил, не вдоль Москвы-реки, а из района Тверского бульвара — сейчас это направление, наверное, хорошо перекрыто тем же «Интуристом». Но вроде бы тем же гаубицам глубоко плевать на высокие здания — впрочем, я тоже в этом ничего не понимал и не собирался разбираться.
— Надеюсь, до этого не дойдет… Это в семнадцатом году никакого ЮНЕСКО не было, а сейчас могут и наказать за разрушение исторического памятника, — попытался пошутить я. — Всё равно не могу понять, в чем цель всех этих движений? Войска, осада, Кремль… как там Михаил Сергеевич сказал — здание КГБ взяли? Это ещё…
— Никто не может, — кивнул Александр Васильевич. — Я нескольким знакомым звонил, все в недоумении — что происходит, зачем происходит… Но все надеются, что вскоре всё станет понятно.
Я бы на это не рискнул делать ставку — советские власти вообще не очень стремились давать податному населению простую и ясную информацию, ну а заговорщикам сам бог велел делать упор на скрытность и дезинформацию. Да и технические возможности этого времени играли им на руку. Это в девяносто первом уже появились независимые от советских властей СМИ, которые сразу же оказались на правильной стороне истории и подавали информацию так, как нужно было противникам ГКЧП. Сейчас же простой захват «Останкино» и комплекса на Шаболовке обеспечивал полный контроль над тем, что выйдет в эфир. Оставались, конечно, какие-нибудь местные региональные студии, но большая политика на просторах бывшей Российской империи всегда делалась исключительно в столице. Даже республики, думаю, просто транслировали балет с включениями дикторов — и ждали, чем всё закончится. Скорее всего, там даже войска по тревоге не поднимали.
Правда, были ещё страны социалистического лагеря и огромный капиталистический мир, где имелось триста сортов колбасы. Но в первых стояли солидные воинские контингенты от СССР — причем, кажется, они постоянно пребывали в состоянии готовности к рывку к Ла-Маншу, причем после предварительных ядерных ударов по ходу движения. Поэтому и капиталисты сейчас наверняка затаили дыхание, пытаясь понять, что вообще происходит в этом огромном и страшном Советском Союзе, а здешние ихние посольства подняли в ружье всех своих шпионов, чтобы добыть нужную информацию.
— Может, и станет, — я меланхолично пожал плечами. — Но вряд ли слишком скоро.
— А… — начал было Александр Васильевич, но на кухню почти вбежала Алла.
— У Димы всё есть! — почти прокричала она и грустно добавила: — Но он не хочет выходить из дома… Предлагает приехать к нему.
Я чего-то подобного ожидал, и потому совсем не удивился.
— А где он обитает?
— На «Полежаевской»…
— Вот блин… знал бы прикуп!
Мы было дико досадно. Знать бы об этом раньше, я бы сам прогулялся — к «Полежаевской» от «Сокола» было легко попасть по Новопесчаной и Куусинена. Теперь надо опять ехать в ту степь, а обстановка в городе наверняка ухудшается с каждым часом — вводятся новые войска, появляются новые блокпосты, увеличивается количество патрулей… В общем, не было печали — так подай.
Я в очередной раз пожалел о том, что в этом времени нет доступного интернета и всевозможных мессенжеров, через которые любое изображение можно было переслать другому человеку буквально за секунду. В 1984-м, наверное, могли бы помочь факсы, но их в квартире Балахниных не наблюдалось[14].
В общем, я понял — никаких спать. Придется ехать, ещё и с Аллой — хотя брать её мне не хотелось категорически.
На «Щербаковской» ситуация почти не поменялась — только вместо УАЗика менты подогнали «Жигули-копейку», раскрашенную в жовто-блакитный колер, да у парочки постовых появились укороченные «Калашниковы» со складным прикладом.
По Проспекту Мира всё ещё ездили в обоих направлениях мирные автомобили, хотя, конечно, грузовиков было заметно больше, чем легковушек, которые в основном стремились попасть к МКАДу. Мне стало интересно, насколько прав был Валентин, когда не советовал пытаться выбраться из Москвы в эти дни — тормозят ли на выезде всех, разворачивают ли их обратно? Что вообще происходит там, через десяток километров, которые нужно преодолеть машинам, чтобы покинуть пределы Москвы? Ответов на эти вопросы у меня не было — и я подозревал, что те, кто едет в ту сторону, тоже не знают, что их ждет.
14
Егор слишком оптимистичен, хотя технологии передачи изображений на дальние расстояния в СССР использовались, но не частниками. А с факсами было вот так: «В Советский Союз первые факс-машины были „завезены“ в 1987 г. По данным Министерства связи СССР, сейчас в нашей стране их насчитывается около 100 штук, и установлены они в ряде министерств и государственных учреждений» (отрывок из статьи в «Аргументах и фактах» от 01.07.1989).