- Я… я так тебя, - задыхаясь, произнес – кто? Барнс? Роджерс? Какая уже, к чертовой бабушке, разница? Они оба, похоже. Того. Друг друга. Господи, как перестать думать и – главное – представлять себе все это?
- И я – тебя, - ответил второй. Сэма замутило. Не от того, что это – предположительно – говорил Барнс Стиву, а от того, как он это говорил. Нежно. Сэм был готов поклясться, что у чертова киборга вместо сердца какой-нибудь высокоточный механизм, а вот поди ж ты. Господи, как выбраться отсюда, напиться и навсегда забыть все эти стоны и влажные звуки поцелуев? Обнулиться, что ли?
Из коридора послышались сдавленные чертыхания, и, похоже, кто-то отшвырнул в угол тяжеленные ботинки. Потом, звякнув, упал на пол ремень (Сэм старался не думать о том, что, скорее всего, упал он вместе со штанами), стоны стали совсем уж неприличными и сопровождались влажными, пошлыми звуками, от которых у Сэма жарко пульсировало в паху. Черт бы побрал этих двух суперсолдат с их суперглотками, издающими такие звуки. И – что вероятно – принимающими так глубоко, что… Дальше у Сэма кончились слова. Даже произносимые мысленно, потому что Стив вдруг сказал:
- Идем. Хочу тебя. Не здесь.
Они шли сюда! В гостиную, и единственное, что им могло помешать встретить своих незваных гостей без штанов и со вставшими членами наперевес, – увлеченность друг другом. Господи, пожалуйста, Сэм будет хорошим! Он надерет зад всем плохим парням, будет молиться каждый вечер, но пусть Стив идет со своим «Баки» в спальню, займется там грязным, разнузданным, громким сексом и позволит им троим исчезнуть незамеченными!
Стив и Барнс будто исполняли причудливый танец: касались друг друга, не разрывая поцелуя, менялись местами – то один делал шаг вперед спиной, то другой. Как они умудрялись не натыкаться на мебель в почти полной темноте – оставалось загадкой. Наверное, у чертовой сыворотки было гораздо больше бонусов, чем принято считать. Иначе как, не открывая глаз и не отрывая губ от чертова Барнса, Стив умудрился впечатать его в стену четко между высоким стеллажом с книгами и приоткрытой дверью в спальню?
Нет, Сэм не хотел видеть, как его друг – не лучший, Боже упаси, если Роджерс делает такое с лучшими друзьями, то Сэм согласен на вторые роли! – опускается на колени перед другим парнем, перед Барнсом! И стягивает его и без того расстегнутые штаны до щиколоток. Сэм закрыл глаза. Он не чертов извращенец, понятно? Он не станет смотреть, как Стивен Роджерс, кумир его детства, отсасывает своему закадычному другу Баки Барнсу у двери в спальню, явно не собираясь на этом останавливаться! Нет, он не будет смотреть. Разве что одним глазом и только для того, чтобы не пропустить момент, когда можно будет вырваться из этого гейского рая на двоих и пойти напиться в ближайшем баре. Надраться вдрызг и снять какую-то милую куколку с не очень строгими принципами. Хотя уж чьи принципы строже, чем у Роджерса? И что? Вон с каким удовольствием он встает на колени. Господи, это что, Барнс? Баки всех-убью-один-останусь Барнс? Это он с такой грубоватой нежностью выдыхает: «Мелкий, еще, о, Боже, да, Стиви»? Черт, залейте Сэму уши воском!
Барнс вдруг замер на полувздохе, хищно повел носом из стороны в сторону и – Сэм мог поклясться – посмотрел прямо на него. Да, Сэм трусливо пытался казаться как можно меньше и незаметнее за диваном. Но ради всего святого! Вы пробовали когда-нибудь спрятаться посреди комнаты, пусть и темной, от кого-то настолько жуткого, как Зимний Солдат? Нет? Не пробуйте – Сэм вам с уверенностью скажет, что это идея еще хуже той, что с тортом и поздравлениями. Барнс резко дернул Роджерса вверх, рискуя остаться без хм… очень важной, по мнению Сэма, части тела, поцеловал его и скомандовал:
- В спальню.
После чего еще несколько секунд прислушивался, поглаживая целующего его в шею Стива по спине, а потом подтолкнул его в нужном направлении и захлопнул дверь.
Вскоре послышался надсадный скрип пружин, принявших на себя немалый вес двух тел, и сладострастный, громкий полустон-полукрик человека, который должен сочетать в себе все лучшее, присущее американцам. Возможно, это означает и способность заниматься сексом с лучшим другом при случайных свидетелях в том числе – кто знает? Уж точно не Сэм.
- Идем, - едва слышно прошептала Наташа и бесшумно поднялась на ноги. Тор тоже разложился, как выкидной нож, и начал пробираться к выходу. Удивительно, но такое крупное существо, как бог Асгарда, оказывается, может вообще не шуметь, если чует опасность. Тор добрался до двери первым, а Сэм – последним. И вовсе не оттого, что хотел как можно дольше насладиться звуками блаженства, доносившимися из спальни – нет! Его просто немного не держали ноги. Совсем чуть-чуть, ясно? И дело вовсе не в том, что член стоял колом, а в том… Черт его знает в чем, лучше об этом вообще не думать.
Дверь закрылась с оглушительным звуком, напоминающим выстрел. В пустом гулком подъезде он показался Сэму особенно зловещим, и он бросился вниз по лестнице, как нашкодивший мальчишка, позвонивший в чужую дверь шутки ради.
Отдышался он только на улице, жадно вдыхая вечерний воздух и с облегчением понимая: пронесло. Если наутро Стив и поймет, что торт не мог появиться в его гостиной просто так, то возникшая неловкость и близко не будет такой парализующе ужасной, какой могла бы стать сегодня. Нет уж. Он соврет, что заходил вечером, оставил торт и сразу ушел. Вот. Да, он так и сделает.
- Я должен срочно навестить возлюбленную Джейн, - хрипло произнес Тор, чье лицо цветом напоминало его шикарный плащ, которым он стыдливо прикрывал пах. – До встречи, друзья!
Не успел Сэм и слова выговорить, как чертово божество крутануло своим молотом, и было таково. Наташа осталась рядом, и Сэм уже хотел категорично расставить все точки над i, сказав, что никогда, НИКОГДА не будет это обсуждать, как она прижалась к нему туго обтянутым джинсой бедром и спросила:
- К тебе или ко мне?
Сэм подумал, что идея поздравить Стива с днем рождения была плохой, конечно. Но не ужасной.
Уже нет.