Долгих три дня Рекс пробыл наедине с мертвой хозяйкой. Пытался согреть ее окоченевшие ноги, лизал скрюченные, синюшные пальцы рук. А когда понял, что все без толку и старушка оставила его одного в ставшей вдруг невыносимо пустой и холодной квартире, пронзительно и тоскливо завыл. То ли от этого пробирающего до самых костей воя, то ли по иной причине, но в квартиру вдруг начал кто-то ломиться.
Лежа в ногах у непривычно пахнущей хозяйки, Рекс зарычал, когда услышал стук в дверь и неразборчивые голоса на лестничной площадке. Он спрыгнул с кровати, выбежал в коридор, едва не вляпавшись в одну из оставленных им же кучек, и грозно залаял, хищно скаля зубы и срываясь на сердитый хрип.
Шум за дверью затих, но вскоре возобновился. Ненадолго замолкший Рекс снова залаял, а когда дверь открылась, рванулся на незваных гостей, но угодил в ловко накинутый на шею проволочный аркан и забился в бессильной злобе.
Рычащего, брызгающего слюной и гневно сверкающего глазами пса потащили на улицу. Рекс упирался всеми четырьмя лапами, царапал когтями бетонные ступени лестницы, хрипел, рычал, гавкал и пытался укусить за ногу мордоворота в черном клеенчатом фартуке поверх синей спецовки, но все было напрасно. Человек выволок пса из подъезда, закинул в фургон без окон и захлопнул дверцу.
Рекса привезли в приют для бродячих животных и посадили в узкую клетку. На тот момент только одна она была свободна. В остальных исходили на злобный лай собаки всех размеров и мастей. Так началась его жизнь в неволе, и продлилась она около полугода.
Ранней весной Рекса вывела на прогулку девочка-волонтер – добрый, милый, сердобольный человечек. До этого его выгуливал раза два в месяц тот самый мордоворот, что заарканил Рекса и привез в приют. С ним пес всегда шел возле ноги и не давал поводов для недовольства. Может, поэтому его в конечном итоге доверили той скромной девочке?
Первые минуты выгула с новой сопровождающей Рекс вел себя смирно, а когда почувствовал, что девичья рука расслабилась, сорвался с поводка и, выбрасывая комья снега из-под задних лап, скрылся в ближайшей подворотне. Почти два месяца он скитался по улицам, добывая себе пропитание на помойках, пока его снова не посадили в клетку.
Поначалу пес испугался, когда эти блестящие, закрученные в спираль ленты закружились, словно играющая с хвостом собака. Странная на вид клетка наполнилась похожим на завывание ветра шумом, яркими вспышками, а потом вдруг исчезла, и Рекс оказался в незнакомом месте.
От неожиданности пес попятился, присел на задние лапы и жалобно заскулил, накрывая морду правой лапой, как будто хотел закрыть глаза и не видеть ничего вокруг. Правда, он довольно быстро опомнился. После всех выпавших на его долю испытаний не пристало бояться чего бы то ни было и скулить, как трусливый щенок.
Рекс встал на все четыре лапы и, наклоняя голову то на один, то на другой бок, с интересом начал изучать незнакомую местность. Черные полоски бровей изогнулись полукругом над горящими любопытством умными карими глазами. Он не понимал, как тут очутился, но одно знал точно – он в городе. С обеих сторон пустынной улицы высились заброшенные дома. Бетонные громады молчаливо пялились на мохнатого незнакомца темными провалами окон. Рексу казалось, они настороженно изучают его, точно так же, как он изучает их.
Поводя ушами взад и вперед, пес слушал звуки странного города, но напряженный до предела слух улавливал лишь шелест листвы на деревьях, шорох придорожной травы да едва различимое карканье. Далеко отсюда пять крохотных черных точек медленно кружили в блеклом матово-белом небе.
Мокрый нос беспрестанно шевелился. Смесь запахов пыли, бетона, асфальта и буйно растущей зелени кружила голову. Рекс чихнул и побрел по незнакомой улице. Сначала неуверенно, он все быстрее перебирал лапами, а потом и вовсе помчался во весь опор. Выбежал на перекресток и остановился. Колтуны свалянной в клочки грязной шерсти вздымались и опадали на худых боках в такт тяжелому дыханию. Алый язык вывалился из пасти. Желтоватая слюна текла по его изогнутой желобком шероховатой поверхности. Свисая с широкого, как лопата, кончика тягучими нитями, тяжелыми каплями плюхалась рядом с когтями крупных, не соответствующих костлявому телу, передних лап.
Рекс посмотрел по сторонам. Он не знал, куда пойти. Темные ленты дорог разбегались от перекрестка по разным направлениям, но неизменно исчезали в густо-зеленых зарослях, над которыми головами каменных истуканов высились верхние этажи панельных многоэтажек.
Внезапно обвислые уши Рекса встали торчком: в привычный уже шумовой фон вклинились новые звуки. Пес повернул голову в сторону, откуда они доносились, и замер.