Конечно, тетушка всё еще любила вести себя в кафе по-хозяйски, но здоровье уже не позволяло ей появляться здесь так часто, как ей бы хотелось.
Быть владелицей популярного в Эстене заведения было не только приятно, но и ответственно. Любой негативный отзыв, высказанный лично или в социальных сетях, больно ранил ее. Хорошо, что таких отзывов было немного.
К прилавку она успела как раз вовремя — Лиззи едва не предложила фруктовые пирожные мадам Шанталь, у которой была аллергия на клубнику. Мадемуазель Терьен была отправлена на кухню, и Валери сама взялась за обслуживание покупателей.
— Что вы желаете попробовать? — обратилась она к молодому человеку, внимательно разглядывавшему витрину со сладостями.
Он обернулся, и его лицо показалось Валери смутно знакомым.
— О, я даже не знаю, — растерянно протянул он. — Здесь всё выглядит таким аппетитным.
Она покраснела от похвалы — будто он похвалил не торты и конфеты, а ее саму. Впрочем, так ведь оно и было.
— Пожалуй, я возьму меренги, — наконец, определился он.
Валери с удовольствием положила в пакет несколько воздушных, почти невесомых безе.
— Отличный выбор, месье! — похвалила она.
— Спасибо, мадемуазель, — откликнулся он и вдруг добавил: — Насколько я понимаю, вы тоже будете на сегодняшнем слушании?
Она вздрогнула и только тут сообразила, где она его видела. Именно там, на горной дороге, где они нашли раненого курьера.
— Простите, я вас не узнала.
Он улыбнулся:
— Ничего удивительного. Вы тогда были так напуганы. Простите, что напомнил вам о происшествии.
Она протянула ему перевязанный ленточкой пакет.
— Мне все равно пришлось бы это вспомнить на заседании. Значит, вы до сих пор в Эстене. Вам так и не разрешили уехать? Надеюсь, вам понравилась наша деревушка?
Он галантно поклонился:
— Она прелестна! Но мне кажется, я изучил здесь уже каждый булыжник на дороге.
Второй раз за этот день они встретились уже в прокуратуре.
Сначала выступил полицейский, первым прибывший в горы по вызову. Его слова не вызвали у Валери ни малейшего интереса. Всё то, что он говорил, она знала и сама. А вот речь своего нового знакомого она слушала очень внимательно.
Фернан Маршан (она постаралась запомнить имя). Северянин, журналист. Любит путешествовать по Франции на своем мотоцикле — каждый отпуск старается открыть для себя что-то новое.
По его словам выходило, что мужчина со стрелой вышел на дорогу из-за поворота. Он едва успел затормозить. Стрелу он не заметил. Как не обратил внимания и на странную одежду погибшего. Ничего более по этому делу сказать он не смог.
Валери тоже только повторила то, что рассказывала и ранее. Да, одежда показалась ей необычной, но в Эстене и не такое можно увидеть — например, на карнавале. Да, она сразу же подумала о съемках фильма.
Потом был заслушан эксперт, с пеной у рта доказывавший, что одежда на незнакомце из очень дорогой ткани и вышивка сделана золотыми нитями. А стрела — так и вовсе уникальная, такую в магазине не купишь. Нет, ни о какой стилизации и речи быть не может. Возможно, все эти предметы взяты из музея.
Сказано было также, что в окрестностях Эстена никаких съемок фильмов в это время не проводилось.
Прокурор, как и следовало ожидать, принял решение о возбуждении уголовного преследования. Свидетелей предупредили, что им, возможно, придется выступить во время судебного разбирательства — если конечно (в чём Валери сомневалась) виновный или виновные будут найдены.
Первым человеком, которого Валери увидела, выйдя на улицу, была Амели.
— Ох, Эм! — она бросилась подруге на шею. — Как я рада, что ты приехала!
Та обняла ее в ответ, но неотрывно смотрела при этом на что-то, находившееся за ее спиной. Валери оглянулась — на крыльце стоял Фернан Маршан.
7. Весть из Анагории
— Вы знакомы? — шепотом спросила Валери.
Амели тряхнула головой:
— Нет. Не думаю. Просто показалось. Как всё прошло? Есть подозреваемые? Я на машине. Давай подброшу тебя до кафе.
В автомобиле Валери, наконец, позволила себе расслабиться.
— Подозреваемых нет. Но это даже хорошо. Если бы полиция повесила это дело на ни в чем не повинного человека, даже не знаю, что я стала бы делать. Мы же знаем, что виновные вовсе не здесь.