Экипажу «Дальнего-17» была оказана особая честь. Их спустили на станцию с помощью штатного челнока-дозаправщика.
Богданов остался на корабле.
Во-первых, он не хотел оставлять «Дальний» без присмотра, хоть и не зависело сейчас ничего от капитана, а все же… Во-вторых, и, наверное, это была главная причина, видеть Погребняка ему сейчас не хотелось до крайнего предела. Тошно было! Специалист по тарелочкам встал у Игоря поперек глотки! И чтобы окончательно не сорваться, Богданов остался один.
Корабль будто бы спал.
Освещение коридоров и палуб было притушено. Не работала искусственная гравитация. Сонно шуршала вентиляция, и моргали огоньками датчики.
Пользуясь затишьем, Игорь еще раз прочел все те скудные вводные данные, которые ему выдали перед полетом.
Звездная система Глизе 581, она же Вольф 562. Собственного имени не имеет, чаще всего в официальных бумагах именуется просто — система Глизе. Звезда — красный карлик. Одна из ста ближайших к Солнцу.
Всего у Глизе шесть планет. Интерес представляют все, но особенно следует обратить внимание на систему Глизе 581-с и Глизе 581-g, которые находятся в Обитаемой зоне. При мысли о том, что на этих планетах может быть жизнь, Игорь неприязненно подумал, что тут-то и пригодится Погребняк. В то, что их посылают искать внеземные цивилизации, Богданов не верил. Конечно, красивая версия… Но в короткой пояснительной записке к полетному заданию четко значилось: «Обратить особое внимание на геологические пробы, наличие редкоземельных элементов, возможности для бурения и выработки. Произвести анализ возможных рисков, атмосферных явлений и вулканической активности». Об инопланетянах не было написано ни слова. Вероятно, наличие живых организмов было включено в возможные риски при разработке природных ископаемых.
От этого чтения стало совсем уж тошно. Проза жизни.
Игорь понимал, что без экономической, сухой и скучной выгоды, не будет ни межзвездных перелетов, ни колоний на далеких планетах. Но все же, звезды тянули его, да и многих других, по совсем другой причине. Дух первопроходцев, новых миров, открытий… Героика в чистом виде.
Игорь вздохнул и отложил задание в сторону.
Посмотрел на пульт управления. Все знакомо до последней заклепки, до последней кнопочки. Придирчиво провел пальцем по холодному пластику. Ни пылинки.
Система вентиляции и фильтрации работала нормально, однако пыль снова и снова возникала, неведомо откуда. Этому Богданов был даже рад. Каждый день команда старательно протирала, дезинфицировала и убирала отсеки. Хорошее и, главное, реальное дело. Не выдуманная ЦУПом рутина.
Ему вспомнилось, как однажды, еще стажером, он участвовал в снятии с высокой орбиты древней станции принадлежавшей Вирджин Галактик. На платформе вышла из строя вся электроника. Заклинило шлюзы и пробраться внутрь удалось только вырезав дыру в обшивке. Игорь тогда поразился, насколько плотно и яростно разрослась на необитаемой станции плесень. Длинные, белесые волоконца протянулись от стены к стене, проникли под все панели и переборки. Жутковатое зрелище. Инженеры, прибывшие для демонтажа уцелевшего оборудования, сунулись, было, в отсеки, да только рукой махнули. Нечего демонтировать. В конечном итоге станцию законопатили и скинули с орбиты. Но не на Землю. А в сторону Солнца.
Общественность поначалу шумела, а потом поуспокоилась.
Богданов же воспринял это происшествие за урок. Теперь на его кораблях всегда первым делом была уборка.
Космос. Тут чуть зазевался и все… Если не метеорит под двигательный блок получишь, так плесенью обрастешь.
Игорь выплыл из рубки управления, спустился по темной шахте, легко толкнулся ногами и полетел вдоль длинного коридора. Возле кают-компании ухватился за торчащие из стены перила и одним движением нырнул внутрь.
Включил проекционный экран и растянул его во всю стену.
Корабль медленно вращался вокруг продольной оси. Вот-вот должен был взойти Юпитер.
Богданов очень любил смотреть на пейзажи космоса. С самого первого своего выхода за пределы земной атмосферы. Эта любовь не приедалась, не уходила. Тут, посреди пустоты и тишины, он чувствовал себя как дома. Хотя, наверное, правильно было бы сказать, что у Игоря было два дома. Космос и Земля. И любил он их одинаково сильно. И голубое небо, суету городов, и тишину бесконечной пустоты, неяркий свет звезд.