Тугая взрывная волна от жахнувшего поблизости взрыва выбила все стекла в окрестных домах. Уши заложило так, что некоторое время все вокруг, в том числе и вид сыпавшихся осколков стекол, напоминало кадры из немого кино. Увеличить темп бега я при всем желании не могла, так как трехлетний Саша и так выбивался из сил. Время от времени я подхватывала его на руки и прибавляла скорости. Но двадцатикилограммовый сынишка и тяжелая спортивная сумка с детскими вещами в придачу, с оттяжкой ухающая по бедру, не позволяли долго выдерживать эту нагрузку. До сих пор удивляюсь - почему я не выбросила эту тяжеленную сумку по дороге!? Видно это шоковое состояние поддерживало в мозгу программу минимум: "все свое тащу с собой". У восьмилетнего Романа от бега кепка сползла на самый нос, не давая ему смотреть под ноги. Он постоянно спотыкался на бегу, но кепку не мог поправить, так как одной рукой держался за меня, а в другой руке судорожно тискал мою маленькую дамскую сумочку с деньгами и документами. Над головой раздался леденящий кровь свист пуль. То, что это пули, я определила сразу, так как отлично помнила этот звук по событиям в Азербайджане, когда приехала к родным в гости в Баку и угодила в самую гущу военных действий девяностого года. Те события прочно угнездились в моей памяти, изредка напоминая о себе кошмарами снов, в которых постоянно присутствовал страх за жизнь и здоровье моих малолетних детей, а также родных и близких.
Теперь же, на родине моих детей и мужа, повторился этот ужасный кошмар, когда чувствуешь свое бессилие перед происходящим безумием распоясавшихся людей, волею судьбы и обстоятельств, выплывших на поверхность смутного времени и присвоивших себе право распоряжаться судьбами тысяч и миллионов людей.
Я растерянно огляделась по сторонам в поисках укрытия: справа от нас тянулся километровый сетчатый забор автостоянки, а слева - высокие монолитные блоки забора долгостроя.
Ни лазейки, ни закоулка! Спрятаться от шальных пуль, вжикавших над ухом, было совершенно негде! Мой растерянный взгляд зацепился за небольшую воронку насыпи неподалеку от бетонной стены; оттуда, из ямы, выглядывала физиономия какого-то мужика с квадратными от страха глазами, внезапно застигнутого стрельбой. Оценив малые габариты ямы, я с сожалением отказалась от мысли присоединиться к перетрухнувшему селянину и устремилась дальше. Вдруг, позади, раздался визг тормозов, и возле нас притормозила белая "копейка". В кабине машины виднелись испуганные лица мужчины за рулем и женщины с младенцем на руках. Я отметила, что номера у машины были одесские.
-Женщина! Подскажите ради бога, как отсюда выбраться! - истерические нотки в голосе бледного водителя почему-то придали мне бодрости. Видно успокаивало то, что не я одна в данной ситуации "праздную труса"!
-Разумеется! Я вас выведу из окружения! - пафосно прозвучавшие слова я подкрепила тем, что быстро распахнула дверцу и впихнула внутрь машины детей, а затем и сама шустро влезла следом.
Резко рванув с места, "копейка" понеслась в сторону села. Перепуганная женщина с маленьким ребенком на руках стала сумбурно рассказывать, как они попали под обстрел, сначала на мосту, ведущему в сторону Тирасполя, а затем, возле автозаправки, что находится неподалеку от вокзала "Бендеры-2". При этом у нее клацали зубы от мелкой дрожи, сотрясающей ее худенькое тело. Женщина пыталась взять себя в руки, но это у нее плохо получалось. Честно признаться - мое состояние было примерно таким же. Я стала подробно объяснять молодым одесситам, попавшим в самое пекло межнациональной разборки, как им проще, через село, выбраться на кишиневскую трассу. Удачно выскочив из-под обстрела, мы за пару минут подъехали к сельмагу, находящемуся в центре села. Там я распрощалась с молодой семьей, посланной мне самим богом в критический момент, когда казалось, нет никакого выхода из тупиковой ситуации, и быстрым шагом направилась с детьми в сторону Днестра, на берегу которого находился мой дом.
Когда мы "вырулили" из лабиринта сельских улочек к группе ведомственных домов, стоящих на отшибе, то наткнулись на толпу испуганных селян, при звуках стрельбы высыпавших из своих домов. Среди галдящих женщин я сразу же заметила крупную статную фигуру своей лучшей подруги Людмилы, живущей от меня через три дома.