К полудню, когда все три сестры ушли из имения по своим делам, Пелагея собрала рюкзак с вещами и оделась как мужчина: рубашка, жилетка, брюки и кепка, под которой девушка спрятала волосы. Выйдя незаметно через чёрный вход, она снова взглянула на имение Геворкян.
"Простите, сестрёнки, но я хочу быть счастлива." — подумала Пелагея, прежде чем отправится в путь.
Пелагея на трамвае доехала до другого конца Александрограда, где располагалась часовая мастерская Якушева. После звона дверного колокола, дверь открыла молодая девушка.
Внешне Екатерина отличалась от Фёклы, которая для Пелагеи уже давно была далёким и бледным воспоминанием. Светло-русая девица словно сошла с картины Альфонса Мухи.
— Здравствуй, милая. — прошептала Пелагея, не сдерживая улыбку.
Екатерина впустила девушку в мастерскую и, усадив за стол, угостила чаем.
— Планы немного поменялись. — сказала Екатерина.
— В смысле?
— Ты не думай, всё в силе, дело в том, что…
В зале раздалось мужской голос: "Катя, ты где?" Вскоре по лестнице спустился хозяин мастерской Феодор Якушев. Смотря на него, Пелагея не понимала, как такой несуразный и нелепы мужчина с крючковатым носом и неправильным привкусом может быть мужем красавицы Екатерины.
— Федя, ты ведь помнишь мою подругу Пелагею? — спросила Катя.
— Мм, да. — внешний вид Пелагеи привёл мужчину в лёгкий шок, но он быстро пришёл в себя, — Катя, гости придут сегодня в четыре часа.
— Хорошо. Я почти всё сделала. — сказала жена, — Тебе ведь тоже надо всё подготовить.
— Да, ты права. — поцеловав жену в щёку, Феодор поднялся на второй этаж.
Оставшись вдвоём, Катя взяла Пелагею за руку.
— Надо принять кое-каких гостей. — объяснила Екатерина, — Когда всё закончится, я ему всё расскажу.
— Я не думаю, что это хорошая идея.
— Лучше так, иначе это будет не честно по отношение к нему, если я уеду вот так.
— Может мне остаться тогда?
— Нет, ты жди меня у Феодоровского моста в шесть вечера. — Катя посмотрела подруге в глаза и улыбнулась, — Я рада, что ты со мной.
— А я впервые за эти три года так счастлива. — Пелагея поцеловала руку Екатерине.
Аглая (Глафира) I
После завтрака Аглая ещё какое-то время сидела в столовой, смотря на газету "Феодоровские ведомости", из которой она вырезала фотографию.
— "Александроградская икона Феодора Студита, вернётся на родину!" — Глаша тихо прочитала название главного заголовка.
— Неужели вам это интересно? — голос Семёна, заставил девушку подскочить с места.
— Семён, зачем так пугать? — возмутилась грация.
— Простите, Аглая Тарасовна. — лакей смущённо опустил взгляд, — Просто за то время, что вы тут живёте, вы не разу в храм не ходили, а тут вы читаете…
— И что с того? — уже спокойно сказала девушка.
— Вы не пойдёте на воскресную службу, которую посвятили возвращению иконы?
— Нет, и не собираюсь!
— Ясно. — на лице Семёна появилась робкая улыбка, — Аглая Тарасовна, с ваше позволения, я выброшу газету?
— Хм, да забирай, — Глаша швырнула лакею газету.
Несмотря на то, что Аглая считала Семёна миленьким дурачком, он был единственным мужчиной, который не вызывал у неё в душе отрицательных эмоций.
Зайдя в свою комнату, которую она делила с Марианной, девушка увидела, как немую грацию причёсывала Пелагея.
— Хм, Ма, а ты не хочешь их хотя бы чуть-чуть подрезать? — спросила Глаша, глядя на волосы сестры, в ответ Марианна сначала подняла руки к потолку, а затем скрестила их, — Ну и что, что мадам запретила тебе их стричь! Ты уже сама их причёсывать не можешь!
— Слушай, а может и в правду их укорить? Совсем чуть-чуть. — поддержала Пелагея, Марианна завертела головой.
— Ну, как хочешь. — сказала Аглая, подойдя к своему секретеру.
Пока сестры не видели, Глаша открыла верхний ящик своего секретера, в которой лежала фотография, вырезанная из газеты. На ней был изображён митрополит феодоровский Андрей. Также фотография была проколота иголкой.
"Жалко, я тебя так проткнуть не могу!" — со злобой подумала Глаша.
***
Февраль 1910 год.
Всё село Ставросино было взбудоражено приездом митрополита Андрея, который прибыл для освящения нового храма, чьё строительство было закончено неделю назад. Когда Глафира вместе с родителями и младшими сёстрами: Варварой и Ульяной, — пришли посмотреть на эту церемонию, территорию вокруг храма окружили почти все жители села. Тарасу Морозову пришлось посадить пятилетнюю Ульяну на плечи, чтобы та смогла всё видеть, а двенадцатилетняя Варвара подпрыгивала чуть не ли каждые три секунды. Жители села были так увлечены действием, что не обращали внимание на сильный мороз.
— Странно это как-то. — сказала Глаша матушке.
— И что же странного? — спросила Валентина Морозова.
— Сам митрополит приехал в наше маленькое село.
— Ну, так он двоюродный брат господина Журова. Ты же знаешь, семья Журовых любит предавать даже маленькому событию в жизни нашего села особый размах.
— Это да! — согласился Тарас, — А тут освящение храма, который строили целых пятнадцать лет.
— Наконец-то, мы больше не будем ехать на службу в соседнее село. — сказала Варвара, продолжая подпрыгивать на месте.
После этого важно мероприятия жители Ставросина, находясь в прекрасном расположения духа, медленно побрели по главной дороге. Весь путь был наполнен множеством голос, которые обсуждали такое долгожданное событие в жизни села. Но вдруг внезапно во все услышанье раздалось возмущённое: "Ты тут что делаешь, детоубийца?"
Большинство жителей обратили внимание на ту, кому это фраза была обращена. Это была брюнетка средних лет со славянской внешностью. Из-за одежды и распущенных волос, жители Ставросино сравнивали её с Бабой-ягой. Те, кто единожды увидел её, не забудут никогда, из-за шрама, рассекавшее лицо поперёк. В одной руке женщина держала толстый посох, а в другой — поводок, к которому была привязана французкая овчарка, злобно лаявшая на старую женщину, которая оскорбила хозяйку.
К потоку оскорблений Авдотья уже давным-давно привыкла. Живя в лесной старой хижине, она промышляла тем, что помогала легкомысленным девушкам прерывать беременность, и все в Ставросино об этом знали.
— Молчать, Трезор! — эти грозным приказом, Авдотья моментально успокоила собаку, затем её тон стал более мягким, когда она обратилась к старухе, — Забавно, но Трезор задал вам тот же вопрос. К сожалению, он помнит, как вы пытались его утопить, когда он был ещё щенком. И осмелюсь заметить, эти маленькие дети собак уже были способны чувствовать агонию от удушья, а также отчаяние от неизбежности смерти.
— Ах, ты паскуда! — закричал старуха с желанием ударить женщину.
— Не надо, мама! — взрослый мужчина, остановил старуху, а затем прошептал, — Это ведьма просто хочет испортить нам настроение в такой-то важный день.
Старуха ещё немного просверлила Авдотью презрительным взглядом, а затем, плюнув женщине под ноги, продолжила вместе с сыном путь. Также поступили и остальные свидетели этого маленького конфликта, в том числе и семья Морозовых.
На краткий миг, Глафира взглянула на женщину с собакой. Авдотья стояла на месте, с усмешкой смотря на, проходящих мимо, жителей села. Глаша ещё тогда не могла и подумать, что этот общественный изгой в ближайшее время станет ей самым близким человеком.
***
"Жаль, что я тебя так проткнуть не могу!" — со злобой подумала Аглая, — "Ну, ничего. Скоро ты будешь страдать!"
— Глаша! — окликнула сестру, вошедшая в комнату, Надя, — Наталья Алексеевна тебя зовёт.
Уже в кабинете Аглая в очередной раз отчиталась перед мадам Геворкян о своей слежки за маленьким кружком, членов которых подозревали в планирование террористической атаки.