Сзади подошёл Горчак, прошедший таможню в соседней очереди, и, ухватив товарища за локоть, потащил к выходу из вокзала:
– Хватит возиться, пошли уже! Не хватало ещё, чтобы к нам кто-нибудь привязался…
Выйдя на тёмную улицу, Бур сделал первый глубокий вдох и тут же закашлялся.
– О-о-о, как всё запущено! – иронично заметил его товарищ. – В Мартенграде не стоит так глубоко дышать, здесь вам не курорт, а суровый край металлургов!
– Кхе-кхм! Пошли уже… – Заметив в десяти шагах от себя лёгкую крытую телегу, он крикнул: – Эй, извозчик!
Глава 15. Воспоминание
15 октября 1850 года, за час до полуночи…
– Ай! Опять блоха укусила. Хлоп! На тебе, тварина! – тихо возмутился Максим.
После звонкого хлопка комнатушка в подвале дома-муравейника опять погрузилась в ночную тишину, только где-то вдалеке слышались голоса, доносившиеся из трактира, расположенного на первом этаже. Он присел, прислонившись спиной к кирпичной стене, потянув за собой новый кафтан, служивший одеялом. Глаза, за непродолжительное пребывание в тёмном Мартенграде, уже привыкли к тьме, поэтому Фиалковский относительно хорошо (конечно, хуже чем Мартын) видел комнату. Кота не было, он ушёл на поиски чертежей. На сломанной табуретке лежал воздушный револьвер, поблёскивающий при попадании редкого света из щелей в двери. Узкие протёртые ступени крутой лестницы, ведущей к выходу… Ещё одна дверь…
– Стоп. Ещё дверь?! – удивился опричник.
Сон резко ушёл куда-то далеко, напоследок помахав рукой. Максим подошёл к неизвестно откуда появившейся двери. Внимательно осмотрев её, убедился, что она самая обыкновенная. Простое дерево, качественно сколочено, нет ни единой щёлки. Ручка приделана довольно крепко. Замочной скважины нет. На уровне глаз к полотну прибита аккуратная табличка со знакомым именем "Барбатос"… Когда-то он уже видел похожую картину…
Дверь сама отварилась, и он прошёл внутрь. Со всех сторон обступила тьма, всего лишь на мгновение, после которого в глаза ударил яркий свет, воздух вокруг накалился и выжег кислород, отчего стало очень душно. Когда глаза привыкли к свету, Максим понял, что оказался в обычном офисе. В небольшом помещении, метра три на четыре, стоял серый стол, заваленный разноцветными бумагами и папками. Другой мебели в помещении не было. За столом сидела молодая девушка крайне приятной наружности, она читала глянцевый журнал, её внешность совершенна… Облик портили разве что небольшие рожки, пробивавшиеся сквозь густые смоляные волосы, и чуть красноватый оттенок кожи. Хотя нет! Не портило. Наоборот придавало некий шарм…
Девушка заметила нового посетителя, хитро улыбнулась, встала со стула, изящно махнув хвостом с кончиком в виде сердечка, и подошла вплотную к Максиму:
– Какой приятный сюрприз… – Обойдя его вокруг, она провела рукой по золотой наградной сабле, оказавшейся у Максима на поясе, и посмотрела прямо в глаза. – Какое приятное существо… Судя по всему не младше центуриона… Надо не забыть узнать у Шефа, в каком легионе он служит… Я бы к нему сходила, проведала и… Оценила его качества… – подумала демоница.
Девушке показалось, что её мысли остались при ней, но когда она не смогла отвести без желания Фиалковского свой взгляд, по-настоящему испугалась, наверное, первый раз за несколько веков. Из угла комнаты выскочило маленькое коричневое лохматое существо на крупных копытах и с бараньими рогами. Опричник бросил на него свой взор и демонесса освободилась. Похоже, Максим видел его нынешним летом. Бесёнок засмеялся:
– Дура, ты! Посмотри на него! Это же приятель нашего Герцога! – Существо, цокая по каменному полу, пробежало комнату и выскочило в дверь напротив. Спустя пару секунд, вернулось обратно, отворило дверь и с глубоким поклоном указало на огненный проём: – Прошу, Хозяин Вас ждёт!
Подойдя к стене огня, он ненадолго замер. Всё-таки трудно сделать шаг в сторону стихии, порождающей у всех живых существ животный страх… Шаг вперёд… Ничего так, огонь, вопреки ожиданиям молодого человека, оказался абсолютно холодным. Взору открылся большой зал, отделанный тёмными каменными блоками с искрящимися ярким светом швами. В центре на невысоком подиуме расположился огромный стол с приставленным к нему высоким троном. Отделка и мебели, и кабинета в принципе, крайне вычурная – скульптуры, барельефы из драгоценных металлов, инкрустированные самоцветами все возможных размеров, форм и цветов. Со времён последнего визита Максима сюда, Барбатос серьёзно изменил интерьер.
Седой старик в сером балахоне, коим и являлся хозяин зала, огладил бороду: