Максим, выхватывая свой револьвер, остановился и поднял руки с раскрытыми ладонями вверх, признавая своё поражение, так как Барбатос уже спустя мгновение после предыдущего выстрела навёл оружие на опричника. Мужчина оценил это:
– Верное решение, не думаю, что тебе приятно раз за разом умирать и возрождаться. – Сказав это, Чернопятов, не отводя оружие от Максима, попятился к креслу и взял тубус. – Чертежи там?
– Не знаю, Мартын не успел проверить.
– А, я появился слишком рано? Только без глупостей, я же всё равно быстрей. Ты же знаешь…
Максим посмотрел на свой револьвер в поднятых руках. Выстрелить он всё равно не успеет, да и толку от одного выстрела. Пуля бывшего стрельца не свалит.
Опричник согласился с предложением Барбатоса:
– Поддерживаю. Зачем понапрасну стрелять? Мы же оба знаем, это ни к чему не приведёт. Предлагаю сложить оружие, зачем друг друга нервировать? – Максим, не дожидаясь согласия Чернопятова, медленно положил воздушный револьвер на паркет.
Барбатос усмехнулся, но тоже убрал оружие, только не на пол, а заткнув за пояс:
– Чтобы не забыть забрать, когда буду уходить, – объяснил он свой поступок. – Итак, ты понял, зачем я пришёл. Мне нужны чертежи дирижабля. Впрочем, точно так же, как и многим другим людям, которые ты встречал. Я уверен, тебе уже предлагали что-то взамен этих бумажек. Могу показаться нескромным, если заявлю, что я уверен – от моего предложения ты точно не откажешься.
– Неужели? – скептически спросил Максим, сложив руки на груди. – Что ты прямо сейчас сможешь мне такое предложить, чтобы я отпустил тебя?
– Путь домой, – коротко ответил Барбатос.
Максим, хотел сразу же возразить, но недолго призадумался. В чём подвох? Если отдать ему сейчас чертежи, то в Ягодово опричники вернуться ни с чем, а точнее с проваленным заданием. С такими известиями их там не ждут.
Чернопятов заметил, что Максим не до конца понял его предложение:
– Да забудь ты про этот мир! Домой – обратно в двадцать первый век! Признайся, тебе же надоели все эти тёмные люди, не понимающие очевидных для тебя вещей. Дрянные экипажи, запачканные угольной пылью или провонявшие конским дерьмом. Отвратительное жильё со скрипучими полами, клопами в матрасах и вечными сквозняками. А? Я прав?
Максим задумался. А собственно, зачем это всё? Зачем ему Ягодово? Принести чертежи князю-самодуру и получить за это небольшую премию? Достроить дом, если строители смогут понять, что он хочет и смогут это собрать? Ходить каждый день на службу в Приказ и разбираться в очередной раз, почему тот или иной опричник учудил дебош или потерял служебное оружие? Ему это надо? Или вернутся в Энск? Где всё осталось… Где ничего не надо заново делать и строить…
Барбатос улыбнулся:
– Вижу ты колеблешься… Что тебя здесь держит? – Он осмотрелся и указал рукой на бесчувственное тело Мартына, лежащее на полу, – Это животное, которое ты считаешь своим другом? Поверь, за банку сметаны он готов сделать что угодно по просьбе кого угодно. А если добавить бутылочку валерьянки, то… у-у-у… как он оторвётся… Спроси у него на досуге, каким образом его поймали, когда он ещё был разбойником, или он им и остался? Как думаешь?
Барбатос, почесав руки, продолжил:
– Что ещё? Типа твоя невеста. Как её там? Смолина. Любовь, вроде. Да, она. Вспомни, как ты нашёл её мужа. Помнишь? Она предала своего бывшего, когда он стал ей не интересен. Предаст и тебя. – Чернопятов обвёл рукой комнату и остановился на пианино. – Ещё одна. Эта артистка или актриса, сам разбирайся, кто она. По мне, это просто ерунда. Признайся, ты же сам хочешь её кинуть. Ну, зачем заниматься вопросами эвакуации бывшей подельницы преступника? Это же неразумно… Впрочем, у тебя может быть другое мнение. Услышь меня, для неё главное деньги. Вспомни вечер вашей встречи в карточном клубе… Она же обратила на тебя внимание только после того, как ты начал выигрывать!
– Это всё? – напряжённым тоном спросил Фиалковский.
– Разве недостаточно? По-моему, этого вполне хватит для принятия единственного разумного решения. Давай так, я забираю тубус и ухожу, а ты получаешь секрет возвращения в Энск. По рукам?
– Как я пойму, что ты меня не кинешь?
– Придётся поверить. Я никого не обманываю, это вредно для моей деловой репутации.
В соседней комнате с грохотом разлетелись банки с краской, скорее всего стремянка, на которой они стояли, упала из-за подломившейся ножки. Плотник, сколотивший лестницу, допустил одну досадную ошибку, которую так вовремя обнаружил Барбатос, способный видеть всё сокрытое от других…