— Конечно. Пусть собираются. Дайте мне пять минут.
Оставшись в кабинете один Городецкий еще раз обдумал всю ситуацию. Попытаются уйти из страны? Вряд ли. Со вчерашнего вечера Шульга и его люди действуют предельно нестандартно, стало быть, у них приготовлен очередной непросчитываемый вариант. Не исключено, что они таки приземлятся там, где их в самом деле меньше всего ожидают. То есть в Киеве.
Городецкий связался с директором СБУ, коротко изложил ситуацию.
— Дай готовность службам охраны всех военных и гражданских аэродромов, особенно Борисполя и Жулян. Там, где сядут, пусть их заблокируют, наружу не выпускают и ждут.
— Понял, сделаю!
Самолету до Киева часа полтора, прикинул Городецкий по карте. Совещание можно провести минут за пятнадцать. Если вокруг идиоты, а единственные толковые люди в команде решили затеять свою игру… Дело даже не в том, что они вывезли из промзоны, хотя и в этом тоже. Гораздо важнее — доверие. Не как моральная категория, а как рабочий инструмент. В такой ситуации, если хочешь сделать все хорошо — то делай сам. Да и вообще, нужно прекращать эту дурацкую практику бесконечных и бессмысленных посиделок, которые запросто заменяет рабочий чат.
Городецкий покинул кабинет и пошел по короткому коридору, где его ждали новые дела и обязанности.
32. Шульга
Грузовой отсек военного транспортника выглядел изнутри как обычный металлический ангар. Разве что внутренности поухоженнее, на стенах тут и там набиты трафаретами какие-то предупреждающие надписи, да откидные кресла по боковинам. Ну и гул с тряской, конечно.
С набором высоты в отсеке начало холодать. Назгул деловито посмотрел на часы и, увлекая за собой Варяга, целеустремленно зашагал в носовую часть. БТР занимал от силы четверть свободного пространства, боковой люк был откинут. Шульга забрался вовнутрь, отодвинул примостившегося бультерьера, сел, опираясь спиной на денежные брикеты. Рядом, в точно такой же позе, с отрешенностью профессионального военного дремал Филин. Кто он? Ценный свидетель, временный союзник или притихший до удобного случая враг? Трудно пока сказать, в ближайшие часы все станет на места. А этот вот точно друг…
Бультерьер ухитрился незаметно подползти, и положил ему лобастую голову на колени. Шульга почесал за ухом, пес, не открывая глаз, замурчал, как кот.
Так бы и с Городецким, подумал Шульга, почесал — замурчал. Но, похоже, не выйдет. Из кабины пилотов примчался, как ужаленный, бортинженер, и рассказал, что на земле полный шухер, а в Краматорск по их душу прилетели две вертушки “то ли с Альфой, то ли еще с какой-то Каппой”. Так что похоже, что на них объявлена охота посерьезнее той, на какую они рассчитывали.
Перед глазами Шульги пролетел весь сюрреалистически-безумный сегодняшний день: бункер лутеров, найденный клад, бой, погоня и, наконец, полет. Он и сам не заметил, как задремал.
— Диверсанты, подъем!!! — проорал над ухом Варяг.
Шульга вздрогнул, открыл глаза. Машинально посмотрел на часы — минут двадцать перекемарил. Рядом, точно также автоматом отметив время, разминал ноги Филин.
— Что? — спросил Шульга у Назгула.
— Все в порядке! — ответил новозеландец. — Эквипмент готов к юзованию. Ну, в смысле, оборудование готово к использованию, — пояснил он отдельно Филину.
— Так что, начинаем? — спросил Варяг.
— Давайте! — согласился Шульга. — Я сейчас переговорю с экипажем и подсоблю.
Бультерьер собрался было за ним увязаться, но Шульга строго указал пальцем на колесо БТРа:
— Сидеть!
Пес ворчнул, но послушался. Переживет, а вот летчики — народ нервный, незачем их пугать боевой собакой.
Шульга прошел по отсеку, открыл дверь в кабину.
У пилотов, как водится, стоял плотный мат. Что в эфире, что между собой они обычно общались с использованием емких и экспрессивных выражений, так что стороннему человеку могло показаться, что здесь с секунды на секунду начнется драка.
Не обращая ни малейшего внимания на нервно-рабочую атмосферу (с военными он летал часто и к такому давно привык), Шульга протиснулся мимо стоек к левому командирскому креслу.
— Ну что, делаем все, как и договорились?
— Стремно! — честно признался видавший виды майор. — На нас разве что истребители напустить не грозятся. Под таким прессингом и в четырнадцатом над сепарами не летали…