— У тебя же письменный приказ на руках!
— Приказ — бумажка! Ты как будто в армии не служил. Как обычно, назначат крайними летунов, и хрен потом что докажешь!.
— Значит так! — сказал Шульга. — Вот вам за дополнительный риск, разделите, как сочтешь нужным. — Он достал из сумки и бросил на колени подполковнику увесистый прозрачный пакет с долларовыми пачками. — Здесь сто тысяч. А то, что тебе обещали раньше — тоже получишь. Но после посадки…
Командир, под внимательными взглядами мигом умолкнувших членов экипажа, засунул пачку себе под кресло, и, больше не тратя время на пререкания, начал отдавать команды.
Деньги, они как рычаг, подумал Шульга. При правильном упоре очень облегчают работу, а порой и позволяют сдвинуть с места совсем непосильный груз.
— Порядок! — прервал философские размышления командир корабля. — Давай, спускайся в отсек. Как отсигналите по готовности — сразу же начнем сбрасывать высоту!
33. Городецкий
Спрятать группу захвата на летном поле особо некуда, весь военный сектор Борисполя — это расположенное в дальнем конце приземистое одноэтажное здание, чуть прикрытое от посторонних взглядов цепочкой невысоких деревьев. Так что прибывшим, как на пожар, альфовцам пришлось пока скрываться внутри.
— Что там? — спросил, не обращаясь ни к кому конкретно, Городецкий, едва, в сопровождении собственной охраны, зашел вовнутрь.
Командир группы, единственный, кто не прятал под балаклавой лицо, безмятежно гонял чаи с каким-то армейским чином — судя по всему, начальником военного сектора. При появлении высокого начальства привстал, доложился:
— По докладу диспетчера борт приземлится через восемь минут.
— Чаю, кофе? — подсуетился начальник сектора.
— Не сейчас! — отмахнулся от него Городецкий, и кивнул командиру группы. Вы кто по званию?
— Подполковник!
— Давайте выйдем, поговорим!
Они вышли на крыльцо. Альфовец, попросив разрешения, закурил.
— Знаете кто я?
— Так точно, директор предупредил.
— Тогда должны понимать. Вопрос тонкий, политический. Справитесь без шума — я вас отмечу.
Подполковник выпустил дым в сторону, усмехнулся. Выражение его лица говорило, что “быть отмеченным секретарем СНБО”, тем более во время какой-то мутно-политической операции, его радует примерно так же, как перспектива подхватить триппер.
— Вопросы? — уточнил Городецкий.
— Товарищ … э… секретарь. Мне нужно окончательное и четкое распоряжение, которое толкуется однозначно. Какая наша задача, штурмовать самолет?
— Нет! Заблокировать шасси, чтобы не улетел. Потом взять под контроль, как сам борт, так и внешний периметр. Далее, начать переговоры с теми, кто находится внутри и обеспечить мне личную встречу со старшим.
— То есть огонь не открывать вообще?
— Только в случае, если они откроют первыми. Но вероятность этого почти нулевая.
— Понял, — сказал подполковник. — Тогда я, с вашего разрешения, пойду людей инструктировать и расставлять…
Шульга, конечно, мог и перестраховаться от местных, продолжил размышлять Городецкий. В таком случае все выяснится через каких-то четверть часа. Главное, чтобы не произошел эксцесс исполнителя. А в целом нет ничего хорошего в том, что группа в самом апогее своей работы столь неожиданно вышла из-под контроля. Теперь, когда Городецкий наконец занял пост, которого он добивался так долго, их работу можно было бы поднять на совершенно иной уровень.
Но увы, ни Шульгу, ни Назгула, ни набранных ими людей оставлять в команде теперь нельзя. Слишком взрывоопасный проект. Через полгода-год они в такую силу войдут, что запросто смогут осуществить государственный переворот. И это, увы, не фигура речи…
От серьезных мыслей его отвлек самолет, подруливающий на стояночную площадку.
Не успел Ил заглушить двигатели, как к нему с трех сторон подлетели два джипа и микроавтобус. Микроавтобус притерся к переднему шасси, джипы стали под крыльями. Прикрываясь машинами, альфовцы начали занимать позиции.
— Внимание! — дождавшись, когда двигатели умолкнут, проорал в мегафон подполковник. — Всем, кто находится на борту, приготовиться покинуть самолет без оружия и любых посторонних предметов. Сейчас вам подгонят трап. Выходить по одному с поднятыми руками!
Люк в фюзеляже медленно открылся. Из него высунулся, выставив ладони вперед, человек в камуфляже. Городецкий через бинокль хорошо его разглядел. Это был Варяг!
— Не стреляйте, сдаемся! — проорал капитан Рязанцев. — Давайте свой трап, будем спускаться.