Фивершем последовал его примеру, и бок о бок они помчались по песку. В нижней части Роу они остановились и, обменявшись рукопожатиями и короткими кивками, расстались. Фивершем выехал из парка, а Дюрранс повернул назад и повел лошадь к скамейкам под деревьями.
Еще мальчишкой в родительском доме неподалеку от Саутпула в Девоншире, в лесистой бухточке в устье Солкомба, он всегда ощущал безрассудное стремление уплыть из бухты в открытое море, грезил об удивительных дальних странах и людях, живущих вдали от знакомых темных лесов. И это беспокойство с возрастом только росло, так что Гессенс, даже когда он унаследовал поместье вместе со всей землей и фермами, всегда представлялся ему скорее местом, куда он будет возвращаться, нежели домом, где проведет всю жизнь. Сейчас он намеренно преувеличивал свою неугомонность, намеренно противопоставил его словам Фивершема, которые, как он знал, были правдивы. Этни Юстас вряд ли будет счастлива за пределами Донегола. А значит, даже если бы всё сложилось по-другому, как он деликатно выразился, у него с Этни могли бы возникнуть противоречия. Возможно, именно Фивершем должен жениться на Этни, и никто кроме Фивершема.
Именно так, уговаривал он сам себя по пути, пока из виду не исчезли прочие всадники и дамы в ярких платьях в тени деревьев. Да и сами деревья уступили место взъерошенным мимозам, бурый песок, расстилающийся под ногами стал ярко-медового цвета, а на нем громоздились черные скалы, похожие на куски угля, сверкающие в солнечных лучах, как зеркала. Дюрранс погрузился в мысли о Судане, и тут услышал, как нежный женский голос окликает его по имени. Он встрепенулся и понял, что находится неподалеку от изгороди.
— Как поживаете, миссис Адер? — сказал он, остановив лошадь. Миссис Адер протянула ему руку через ограду. Она жила по соседству в Саутпуле, и была годом или двумя старше Дюрранса — высокая женщина, отличавшаяся красотой каштановых волос и странной бледностью лица. Но в этот момент на ее щеках играл румянец.
— У меня для вас две новости, — сказал Дюрранс. — Первая: Гарри Фивершем женится.
— На ком? — с интересом спросила леди.
— Вы должны знать. Они познакомились в вашем доме на Хилл-стрит, я представил его. И он продолжил знакомство в Дублине.
Миссис Адер уже догадалась, и было ясно, что новость ее обрадовала.
— Этни Юстас! — воскликнула она. — И скоро свадьба?
— Нет никаких причин ее откладывать.
— Я рада, — леди вздохнула как будто с облегчением. — А вторая новость?
— Не хуже первой. Я уезжаю с генералом Грэмом.
Миссис Адер помолчала. Она побледнела, и в глазах ее появилась тревога.
— Полагаю, вы счастливы, — медленно сказала она.
Голос Дюрранса не оставил ей никаких сомнений.
— Думаю, да. Я тоже скоро уезжаю, и чем скорее, тем лучше. Если позволите, до отъезда я зайду как-нибудь на ужин.
— Мой муж будет рад вас видеть, — прохладно ответила миссис Адер.
Но Дюрранс не заметил этой холодности. У него были причины воспользоваться открывшейся возможностью, и он, подстегивая собственный энтузиазм, облек его в слова скорее для себя, чем для миссис Адер. К тому же он имел весьма смутные представления об этой даме. Она была привлекательна той странной, чуждой красотой, что не так редко встречается на побережье Девоншира и Корнуолла — прекрасные волосы и всегда хорошо одета. А кроме того, дружелюбна.
На этом познания Дюрранса заканчивались. Возможно, главной ее заслугой в его глазах была дружба с Этни Юстас. Но ему еще предстояло поближе познакомиться с миссис Адер. Он выехал из парка, сожалея, что в это утро их судьбы с Гарри окончательно разделились. На самом же деле он только что сплел первые нити нового каната, которому предстояло странным и пугающим образом соединить их вновь. Миссис Адер последовала за ним из парка, и по дороге домой была весьма задумчива.
Для сборов и приведения в порядок дел в девонширском поместье Дюрранс имел в распоряжении всего одну неделю. Она прошла в бесконечных хлопотах, и ежедневная газета так и оставалась непрочитанной. Генералу предстояло сушей добраться до Бриндизи, и поэтому дождливым и ветреным вечером в конце июля Дюрранс ступил с дуврского причала на почтовый пароход, идущий в Кале. Несмотря на дождь, генерала провожала небольшая толпа. Когда отбросили концы, раздался слабый хор приветствий, и прежде чем он стих, Дюрранс оказался во власти странного видения. Он стоял, опершись на фальшборт, лениво раздумывая, увидит ли еще когда-нибудь Англию, и желая, чтобы кто-нибудь из старых друзей пришел проводить его, как вдруг ему почудилось, что его желание исполнилось — под газовым фонарем он увидел человека, весьма похожего на Гарри Фивершема.