– Ты строишь настолько далеко идущие планы? – усмехнулась Лиса. – Ребенка в школу планируешь отвести в этот день? Петля времени – это что? Название школы?
– Лиса, записывай, а не говори, – раздраженно ответила Муранова. – С тобой рядом точно никого нет?
– Никого. Я одна на кухне, – снова нахмурилась Белянина. – В чем дело, Фера?
Аквилева пересказала Лисе то, что видела и какие наставления от повзрослевших подруг получила. Белянина сначала пыталась посмеиваться, но после подробностей тоже напряглась.
– Но на видение это не похоже, – заметила она через десяток минут разговора. – Видения обычно будто подсматриваешь со стороны, в них к тебе никто обращаться не будет.
– Я тоже не думаю, что это было видение. Но и не сон – точно. Вообще, теперь мне кажется, будто все сны, которые я видела после пробуждения, вовсе не сны. Возможно, то, что я видела, действительно существует. Я – директриса училища, у меня сын, – сказала она и запнулась, глянув на рядом спящего ребенка, – я замужем за вечно ворчащим Никитой и веду войну с Дашей Покровской!
– С Джен, что ли? – не поняла Лиса. На тот момент их подруга всячески отвергала фамилию мужа, но во всех ее документах все равно значилось «Покровская» для поддержания легенды принцессы о ее счастливой семейной жизни перед общественностью первого мира. А Даша – это имя Джен, которое она получила в приемной семье.
– Нет, это не Джен, – раздраженно ответила Фера, вспоминая девушку, при виде которой раздражалась в большинстве своих снов. – Ученица училища. Может быть, сестра Матвея?
Лиса не сдержала нервного смешка.
– Ну это уже какой-то альтернативной реальностью попахивает… – недоверчиво заговорила Белянина.
– Ты замужем за Ромой, – прервала ее Фера. В трубке повисло напряженное молчание. Смирнов погиб несколько месяцев назад, и Лиса все еще не могла прийти в себя, хоть и храбрилась перед друзьями и не показывала, как тяжело ей дается вставать по утрам. Но подруги все равно знали, что Белянина страдает после потери своей половинки. – Саша жив и находится с Ланой в состоянии постоянного развода, – словно решив добить подругу, произнесла Фера, а у самой мурашки по спине побежали, когда она представила, что ее слова могут быть правдой. – А Джен, кажется, замужем за Реем, она королева третьего мира… Лиса?
Молчание длилось еще некоторое время, и Фера несколько раз отрывала телефон от уха, чтобы проверить, что связь еще идет.
– Ты что перед сном нюхаешь? – наконец поинтересовался хриплый голос Беляниной.
– Лиса, я серьезно! Я бы не стала шутить такими вещами! Я ничего не рассказывала про свои сны именно потому, что не хотела бередить раны, но то, что случилось сегодня… Вы с Ланой знали, что я подсматриваю этот сон. Знали, потому что я помнила, что видела этот сон перед рождением сына! – горячо заговорила Фера и по мере того, как она произносила слова, все больше начинала верить в ту картину, которую перед ней рисовали сны. – Я уверена, что вижу эти сны из-за силы! А значит, это не просто сны!
Лиса снова замолчала ненадолго.
– Он жив? – поинтересовалась она, не уточняя, кого имеет в виду, но этого и не требовалось. Фера и без того поняла, про кого говорит подруга, потому что и сама очень тяжело переживала эту смерть.
– Жив.
Лиса резко выдохнула.
– Матвей спрашивал Лену недавно о какой-то петле, – вдруг сказала Белянина, заставив Феру удивиться. – Думаешь, совпадение?
– Когда? – спросила Муранова, потому что сама ничего подобного о таком разговоре не помнила.
– После того как мы организовали ей и Лиане побег из Даркнесса. Помнишь, как мы целый день болтали в поместье Покровских? Тогда он и спросил Лену о какой-то петле…
– Точно! – Фера подпрыгнула на кровати. – Лиса, это определенно не совпадение!
Снова повисло недолгое молчание, когда обе подруги пытались решить, что делать дальше.
– Я попробую разузнать сначала сама, что такое эта Петля. Расскажу Лане…