— Некоторые бы вообще с Вами говорить не стали.
— Что за бред?!
— Точно.
— Вы мне, значит, одолжение делаете?
Возмущение Сакуры профессора не смущало. Ему вдруг захотелось, чтобы эта девушка нашла себе достойное место. И как приятно было бы приложить, так сказать, руку, к её новому трепетному будущему. Снова двусмысленности. Профессор расстегнул поочередно манжеты и закатал рукава. Жара.
— К чему юлить, — сказал он, бросив на неё проникновенный взгляд. — Что хорошего в работе стриптизёрши?
— ЧТО???
Были в этом вопле и плюсы и минусы. Плюсы — их, возможно, наконец, вызволят. Минусы — Сасори испугался, а прятаться было некуда. Он сам не заметил, как вжался своей белоснежной рубашкой в стену лифта. Более разъярённой женщины он в жизни не видел.
— С чего Вы взяли, что я работаю стриптизёршей?!
— Я имею в виду… — Сасори осёкся, — все эти наряды, в которых вы расхаживаете? Официантки, горничные, цветочницы…
— Потому что я официантка, горничная, цветочница!
— Вот так всё сразу?
— Вы это всерьёз про стриптизёршу?!
— Ну…
Повисла пауза. Глаза Сакуры стали круглыми и бешеными, она не мигая смотрела на Сасори, в ожидании того, что тот сведет всё в шутку. Но он этого не делал. И стало ясно. Он, правда, так думал!
— Вы одновременно и самый умный и самый тупой из всех кого я знаю! — вскричала она.
— Знаете Вы не так уж много, так что это нерелевантная статистика.
— Я уж, по крайней мере, знаю, что такое вежливость.
— Я с Вами вежлив, насколько это возможно, — Сасори сдул со лба красную прядь. — И, скажите, на кой-чёрт Вам «Дифференциальное исчисление»?
— Еду в воскресенье на природу. Буду ей костер разводить, — процедила Сакура сквозь зубы.
— М. Крупс и Р. Либерт — это худшее издание, так что ни в чём себе не отказывайте.
Никакие слова не могли бы выразить состояние Сакуры, так что вместо ответа она просто издала яростный рык и подскочила на ноги. Осточертело, что он нависает над ней! Уж теперь-то, когда она на каблуках, он даже не сказать, что выше неё, гадкий коротышка! Стриптизёрша! Какой бред! Как такое может прийти в голову образованному человеку! Замкнутое пространство лифта смыкалось вокруг Сакуры удушающим кольцом. Слава Богу, что она застряла здесь, иначе никогда бы не узнала, какой это невыносимый отвратительный человек! Но пришло время выбираться, потому что больше она ни минуты не способна была просидеть здесь с ним! Она даже знала как.
Не без опасений Сасори следил за тем, как его чрезмерно обидчивая соседка роется в сумке. Подумаешь, ошибся? Даже если она и не работает стриптизёршей, то вполне могла бы. Ноги у неё были на твёрдое отлично, хоть он прежде никогда не ставил оценки за ноги.
Из сумки Сакура достала злополучную связку ключей. Сколько раз он задавался вопросом, почему бы ей не поменять замок в почтовом ящике? А, до этого дня, ещё и вопросом, зачем она проверяет ящик, если тот неизменно пуст? И, ощущая смутную необходимость загладить неловкость, Сасори решил спросить Сакуру, что это за письма, которые ей пришли. Как вдруг она выбрала самый длинный ключ и вонзила его острие между створок лифта.
— Что Вы делаете?
— Выбираюсь отсюда.
Что бы Сакура ни делала — она явно в этом преуспевала. Ключ сработал, как рычаг. Сакура навалилась на его хвостик обеими руками, одной поверх другой. И двери нехотя принялись расступаться. А затем она ловко вклинила ненавистный теперь учебник по «Дифференциальным исчислениям» в образовавшийся просвет. Глядя на это, Сасори сначала придумал целый ряд подходящих для соседки профессий, связанных с тяжелым физическим трудом. И только потом опомнился и попытался её остановить.
— Не вздумайте! Сакура! Вы что, не читали правила безопасности?
— Для Вас сейчас безопасней будет со мной не разговаривать, — угрожающе прошипела Сакура, — так что лучше помолчите.
Она готовилась теперь раздвинуть створки руками, пока учебник не ляжет своей длинной стороной. А там уже можно будет попробовать выбраться. И Сасори с ужасом разгадал этот план. Он мигом представил, как лифт трогается в момент, как эта ненормальная будет вылезать, а дальше зажмурился, притупляя бурную фантазию.
— Я не позволю этому случиться у меня на глазах! — объявил он. — В моё отсутствие — пожалуйста, делайте, что хотите! Но не при мне!
— Надо же, какой Вы нежный!
С этими словами Сакура налегла, и двери, утробно кряхтя, принялись разъезжаться. Сразу стало ясно, что лифт остановился в промежутке между этажами. У профессора к горлу подкатила тошнота. Он попытался оттеснить Сакуру плечом.
— Не мешайте!
— Прекратите это немедленно!
Теперь Сакуре приходилось не только сдерживать сопротивление лифта, но и его напор, скорее деликатный, чем действенный. И это её только раззадорило. Сил у неё всегда имелось несоизмеримо хрупкой наружности. Она стиснула зубы и напряглась. Сасори не ожидал, он чуть было не потерял равновесие, отшатнулся. Двери с рёвом разъезжались. Учебник сам плюхнулся на бок, препятствуя тому, что они снова захлопнутся. Профессор Государственного Физико-математического Университета, доктор наук, заведующий кафедрой высшей математики, возможно впервые в жизни, выругался.
— Ого! — присвистнула сумасшедшая соседка.
— Ну, я Вам сейчас!..
Взбешенный Сасори потерял всякие ограничения. Сакура видеть не могла, но он сжал кулаки и стал похож на встрёпанного хулигана. И одновременно произошло следующее: силы Сакуры достигли своего предела, и она попыталась зафиксировать двери книжкой, Сасори носком ботинка зафутболил эту книжку в пустоту межэтажного пролёта, а потом рванул Сакуру за талию обратно в кабину. Они оба рухнули на пол. Двери с адским грохотом захлопнулись. И свет погас.
Сакура вскрикнула в момент падения, но больше никто из них слова не проронил. Вокруг царила непроницаемая темнота, и они могли лишь догадываться о положении друг друга в пространстве. Сакура чувствовала, что лежит боком на его руке. А еще она, кажется, вцепилась ему в рукав, неизвестно в какой момент. Обнаружив последнее, рукав она сразу отпустила. Было необъяснимо страшно, как будто отсутствие света намекало на более серьёзные неполадки. Вдруг трос теперь оборвётся?..
— Свет погас, — прошептала Сакура, — что же теперь будет?..
— Что теперь будет? — раздался его голос, совсем близко. — Я лежу на полу в месте общественного пользования. Из-за Вас. Ничего хуже уже не произойдёт.
— Это не из-за меня, — она почему-то продолжала говорить шепотом. — Я хотела выбраться. Зачем Вы сделали это?
— Вы хотели убиться у меня на глазах.
— Вам-то какое дело?
Вместо ответа он пошевелился, проверяя целостность костей. Сакура приятно дышала ему в плечо. Слава Богу, свет отключился — можно было представлять, что они не на полу в лифте. Иначе его бы убила паническая атака.
Они полулежали поперек кабины, неудобно упираясь спинами в стенку, но шевелиться почему-то не хотелось. Первое время Сакура обманывала себя, что ей страшно пошевелиться, а потом вынуждена была признать, что ей нравится ощущать рядом тепло его тела. Хоть он и невообразимый козёл.
От него пахло едва ощутимым терпким парфюмом, она с удовольствием вдохнула этот запах и закрыла глаза. Конечно, он всё ещё нравился ей. Даже больше, чем прежде. Но теперь она понимала, что вряд ли что-то получится. В конце концов, «Дифференциальные исчисления» тоже провалились, как план. Между ними не было ничего общего. Она сойдётся с едким профессором только если их никогда не вызволят отсюда. Так что Сакура решила извлечь максимум из ситуации, просто полежать с ним рядом в темной кабине лифта между третьим и четвертым этажами. Между реальностью и вымыслом. И продолжалось это не долго. Сасори ожидаемо привстал и высвободил руку, лишив их какой-либо площади соприкосновения.