И первое же выступление заведующего кафедрой иностранных языков академии имени Жуковского, профессора Володина ответило. Он возмущен таким примитивным подходом к американскому опыту.
— Мы интересуемся психологией человека, а они нет? — начал он спокойно, но возмущение берет верх. — Глупо считать инакомыслящих дураками. Мы должны изучать чужой опыт. Результатом огульного отрицания зарубежного опыта будет то, что мы не сможем быть в курсе дела. Врагов надо не оглуплять, а изучать.
Володин цитирует популярного на Западе Вильяма Шрамма: «Мы знаем, что сегодняшние факты науки завтра устареют. Нам нужно учить студента не столько запоминанию этих фактов, сколько научному мышлению».
— Как видите, — продолжает Володин, — цели их не так примитивны, как излагает Талызина. Я убежден, здравый смысл подсказывает, что, если работы за рубежом начаты раньше, надо изучать их с особым вниманием. Пусть они ошибаются, но даже чужие ошибки многому нас научат. Почему же докладчик настаивает на том, что американский опыт не способен научить нас ничему? Потому что американские ученые исходят из того, что психика человека — это «черный ящик»? Путь, который ученик проходит от незнания к знанию, действительно неизвестен американским ученым. А разве он известен нам или ученым какой-нибудь другой части света? Называйте психику человека «черным ящиком» или «белым пятном», это все равно пока «вещь в себе». Психологи отдали бы многое, чтобы приподнять завесу над этой тайной. И наши и американские. Они совсем не наивны и понимают, что люди отличаются от голубей. Понимают всю важность задачи обучения. Так что дело не в том, что зарубежных ученых якобы не интересует обучение мышлению.
Их это очень интересует. Может быть, правда, в иных целях, чем нас. Но они много над этим работают, тратят массу средств, и мы не должны забывать об этом.
Выступление Володина несколько раз прерывалось аплодисментами. Остальные выступления были в таком же духе. На том основании, что некоторые американские ученые стоят на неприемлемых для нас позициях бихевиоризма, нельзя совсем зачеркивать их опыт.
— Дезориентация ничего, кроме вреда, не приносит, — говорил другой выступающий. — Неправильно исходить из убеждения, что американские ученые не идут дальше элементарных вещей и пытаются судить о психике человека лишь по его реакции и поведению. Талызина же заклеймила американские работы словом «бихевиоризм» и отнесла их к категории криминала.
И иной преподаватель, вернувшись с этой конференции, напуганный словом «бихевиоризм» (созвучным со словами «вейсманизм» и «морганизм»), будет теперь с чистой совестью пропускать статьи зарубежных ученых (особенно если их надо еще переводить!). На кой черт я буду тратить время на этот бихевиоризм, скажет он, и пойдет изобретать велосипед.
Дух дискуссии — за объективность, за смелое применение методов кибернетики к задачам обучения.
КТО ПРАВ!
И тем не менее ничего криминального в таких дуэлях нет. Если сама идея программированного обучения исходит из признания всепобеждающей силы индивидуальностей, то от этой силы она в первую очередь и страдает. Каждый ученый вправе иметь свое мнение, вправе высказывать его своим коллегам, но он должен терпимо воспринимать их критику, если, как это часто бывает, мнения не совпадают.
Талызина верит в теорию умственных действий и защищает ее, не доверяет американскому опыту и предостерегает от него. Берг верит в программированное обучение и хочет его осуществить сию же минуту, а Алексей Андреевич Ляпунов верит в программированное обучение, но не согласен с Бергом в своевременности осуществления этой идеи. Вот какое любопытное письмо на эту тему он прислал в адрес одной из конференций по программированному обучению.
«К вопросу о так называемом программированном обучении.
Мне сообщили, что на прошлой конференции в связи со спором о перспективах программированного обучения возник вопрос о моей точке зрения. Меня просили сообщить мою позицию нынешнему совещанию. Я отнюдь не считаю себя специалистом в этом вопросе, тем не менее точку зрения имею.
Автоматизация умственных процессов — это чрезвычайно важное дело, требующее тщательной организации, продуманного подхода и хорошей реализации.
Основой всякой автоматизации является четкая постановка вопроса, вполне отвечающая практическим потребностям и доступная с точки зрения науки. В настоящее время вопрос обучения стоит в такой плоскости, что сколько-нибудь аккуратная математическая формализация этих вопросов далеко еще не изучена. Изучение человеческой психики далеко еще не достаточно для того, чтобы на него можно было бы опереться при составлении различных вариантов обучающих алгоритмов. В настоящее время процесс обучения, а тем более хорошего обучения, является в гораздо большей степени искусством, чем наукой. Кроме того, ныне существующая организация учебных заведений, учебные планы, учебные программы сильно устарели и отстали от требований жизни. Мне кажется, что основной вопрос, связанный с преподаванием, состоит в том, что нужно изъять из программ имеющийся в них архаичный материал и внести значительное количество данных современной науки. При этом использование технических средств, таких, как демонстрация, эксперимент, учебный кинофильм, а в некоторых случаях использование магнитофонов, вполне справедливо.
Однако это не есть программированное обучение. Что касается так называемого программированного обучения, я считаю его совершенно неподготовленной и необоснованной затеей.
В самом деле, ставится вопрос об автоматизации переработки информации при условиях, когда цель четко не описана, основные элементы и элементарные акты не выявлены, сколько-нибудь рационального подхода к алгоритмизации процесса нет.
Все, что мне приходилось видеть, касающегося программированного обучения, касается частных вспомогательных вопросов и даже не ставит в явной форме основных задач. Я считаю, что шум, поднятый вокруг программированного обучения, и попытки внедрения разного сорта машин крайне вредны. Они уводят учителей и других работников народного образования в сторону от основных вопросов системы образования.
Я считаю, что было бы целесообразно создать в стране один — два не очень больших, но сильных коллектива для ведения поисковых работ в направлении автоматизации учебных процессов. Эти коллективы должны обязательно возглавляться математиками, находиться на уровне современного машинно-кибернетического эксперимента и должны быть оснащены электронно-вычислительными машинами. Практические выводы от этих коллективов должны поступить не ранее чем через десять лет. Рабочие коллективы должны быть подчинены советам из весьма компетентных ученых. Принципы работы такого коллектива должны быть утверждены соответствующим советом. Кустарничество и распыление сил в вопросе программированного обучения надо прекратить.
Заключение: под программированным обучением иногда понимают использование каких угодно вспомогательных средств в процессе обучения, либо непосредственно для обучения, либо для контроля. Против этого никто не возражает, однако это ничего общего с программированным обучением, как таковым, не имеет.
Кроме того, такие средства целесообразно создавать централизованным образом, а не заставлять каждого учителя готовить их самостоятельно.
Резюмирую: в усовершенствовании системы народного образования на первом плане должно быть содержание обучения, коренной пересмотр сетки учебных планов и программ. Никакой массовой работы по разработке и внедрению программированного обучения не нужно, целесообразно организовать один — два небольших сильных научно-исследовательских центра дальнего поиска, от которого нельзя ждать и требовать результатов раньше чем через десять лет.
Зам. председателя Совета по кибернетике АН СССР, зам. председателя научного совета по проблемам образования СО АН СССР, член-корреспондент АН СССР А.А. Ляпунов».
СОМНЕНИЯ
Это пишет ученый, имя которого связано с первыми шагами кибернетики, трудными шагами. Он ратовал за кибернетику тогда, когда она далеко еще не была в почете. Многие ученые считали его прямо-таки безрассудным человеком. Зато молодежь ломилась на его семинары. Будущие физики, кибернетики, математики учились там широте взглядов, полной грудью впитывали в себя XX век. А сейчас Ляпунов почему-то сдержан, осторожен. Что это — годы, опыт, предчувствие?