Я стоял в задней части автобуса, у правого заднего колеса. На колесе, на сиденье, сидела женщина в черной кожаной куртке, она сцепила ладони в замок, держа телефон и сумку на коленях одновременно. От телефона шел шнур до наушников, в ее ушах. Я стоял, держался правой рукой за поручень над головой. Левая рука в кармане джинсов.
Мне тридцать один год. Стою в черных кедах с черными шнурками и белой подошве. В синих старых потертых, с дырками джинсах. В джинсах черный ремень с прямоугольной металлической бляшкой. Полосатая новая рубашка заправлена в джинсы. Телосложение суховатое.
За пять минут, которые мы ждали - до отъезда, солнце стало прятаться за стены пятиэтажек. И серое невзрачное небо окрашивалось в оранжево-багровый оттенок заката. Небо показало вытянутые кривые черные облака.
Двери автобуса закрылись с раздавшимся треском. Водитель включил плохо работающею коробку и машина направилась к выезду из автовокзала.
Автобус выехал на улицу Красноармейскую, а небо стало черным. Облака смешались с тьмой, но они были, и они прятали звезды. Через стекло проезжали автомобили с яркими фарами, горели огни фонарей, горел свет в окнах домов и зданий. Начиналась ночная городская жизнь.
Вот автобус проехал развилку, и мы выбрались на мост; съехали на трассу и направлялись на север от города. Женщина в наушниках закрыла глаза. Впереди нее сидел парень в синей рубашке. За ним девушка с белыми волосами, собранные резинкой в длинный роскошный хвост.
Двигатель автобуса усыпляюще, монотонно гудел в салоне.
По другую сторону автобуса, от водителя сидели четыре бабки. На первом сиденье - первая: с седыми длинными волосами, вторая: с желтым платком. За ними - одна: в белом платке, другая: в черном капюшоне.
За ними - двое подростков: в кепке, и почти лысый. И в конце две женщины - в коричневом пальто, другая в коричневом свитере.
Автобус добрался до съезда. Повернул с трассы. И скоро должен был повернуть по изгибу дороги. После этого изгиба - должно было остаться еще двадцать минут, то есть половина пути.
И я ждал этого изгиба. В окне был темный пейзаж черного покрывала поля, а ближе к дороге изредка появлялись кривые грубые остроугольные фигуры сухих деревьев.
Автобус ехал прямо. Тут я подумал: "Почему мы еще не повернули? "
Думаю, это была одна из причин всего того, что позже произошло.
Я посмотрел на часы на левой руке, вытянув ее из кармана - стрелки показывали 21:13. Я кинул резкий взгляд в окно: я проехал широкое дерево, которое развивалось тонкими прямыми ветками кверху. А после - наклоленный под углом деревянный фонарь, который осветил желтым кругом часть металлического бордюра и землю проселочной дороги.
"Проселочная дорога! "
До "Майского меда" дорога была асфальтирована. Была еще объездная дорога, видимо мы направлялись именно по ней. Я осмотрел салон. Головы пассажиров покачивались в такт проезжающих кочек. Парень в кепке смотрел вперед себя, на спинку сидения. Что в нем было интересного, я ни понял. Из кабины водителя, иногда показывался массивный большой локоть.
Я опять посмотрел на часы. 21:13. Часы встали. Часы были механическими, их нужно было заводить каждый день. Заводил я их утром. Я облакотился о угол сиденья взади себя (где сидел парень в кепке) , и стал заводить часы. Часы не хотели идти. Я решил, что они сломанны.
Тут заднее колеса впоймали яму, автобус подпрыгнул и моя задница ударилась о голову подростка.
Я схватился за поручень, и хотел только сказать: "Извините! ".
Подросток таращился дальше в спинку сиденья, будто и не заметил. Через стекло, где сидела женщина в наушниках опять появился кривой фанарный столб, который опять показал кусок барьера и проселочную дорогу. Тут я заметил первую странность. Столб был тот же.
"Нет! Это не так! "
Женщина спала. Парень в синей рубашке тоже сидел неподвижно. Я достал телефон из правого кармана, чтобы узнать сколько время. Дисплей белыми цифрами на сером экране гласил: 21:14.
Тут я удивился. Точно прошло около десяти минут, если не более. Нужно было узнать время. Я должен был быть у подъезда "Майского меда ". Женщину тревожить я не хотел. Я подошел к мужчине в синей рубашке.
- Извините! Подскажите, сколько время? -
Парень молчал, он смотрел в окно!
Я решил, что сказал тихо!
- Мужчина! У вас есть часы? -
Он смотрел дальше. Он просто неподвижно вылупился в стекло, в черное поле. Его крупное лицо с недельной щетиной застыло во времени. А веки с ресницами зависли над глазами. Я обернулся. Огляделся. Тишина. Гул мотора. Головы пассажиров покачивались на кочках дороги.