Альенде - предтеча Пиночета [4] и фактический создатель его режима в алгоритмике некоего политического сценария, в котором нашлись свои роли для них обоих.
Кроме того, рассматривать историю Чили (как и историю любого другого государства) вне её взаимосвязей с течением глобального исторического процесса также ошибочно.
Также отметим, что при просмотре упомянутой программы “Судите сами” сложилось впечатление, что большинство её участников историю развития трагедии Чили не знало либо имело о ней крайне односторонние представления, придерживаясь позиций абстрактного гуманизма [5] либо буржуазно-националистического традиционализма [6].
2. Чилийская трагедия
2.1. Предъистория
Территория современного Чили после ликвидации культур доколумбовой Америки входила в состав колониальных владений Испании, что и определило государственный язык и основы культуры правящей “элиты” страны. С момента становления как независимого государства в 1818 г. Чили была олигархической республикой во главе с президентом, в которой военные играли значительную роль.
Вследствие этого Чили никогда не была самодостаточна ни в экономическом, ни в политическом аспекте свой жизни. Её правящая “элита” всегда ориентировалась на более мощные и технически развитые государства Западного мира: сначала на Великобританию и отчасти на Германию, а после второй мировой войны ХХ века - на США. При этом в Чили «доля» прямого и косвенного присутствия в экономике, в политике, в вооружённых силах, в системе подготовке кадров разного рода зарубежных и транснациональных факторов была высокой. Вследствие этого подавляющее большинство населения Чили было угнетено как местной олигархией, так прямым и косвенным соучастием в эксплуатации страны иностранного капитала.
По сути большинство населения было придатками к своим рабочим местам без каких-либо иных жизненных перспектив для них самих и их детей. Экономика страны на протяжении этих полутора веков - прежде всего, сельское хозяйство; добывающие отрасли развиты в том объёме, в каком это было необходимо проникшему в страну иностранному капиталу; минимум обрабатывающей промышленности, ориентированной на удовлетворение местных нужд; система образования в объёмах минимально необходимых для воспроизводства правящей “элиты” и её обслуживания; науки, и прежде всего фундаментального естествознания, - практически нет; гуманитарные науки, как и везде в библейской культуре, большей частью слова, оторванные от жизни как таковой.
Католическая церковь поддерживала такой порядок вещей, поскольку её иерархи сами от него кормились и кормились неплохо.
Т.е. разного рода проблемы в жизни страны накапливались и обострялись в течении полутора веков. К середине ХХ века Чили остро нуждалась в модернизации всех сторон своей жизни.
Первая попытка модернизации была предпринята в 1960-е гг., когда в 1964 г. к власти пришёл лидер правого крыла Христианско-демократической партии Э.Фрей Монтальва [7]. Он провозгласил концепцию буржуазно-демократических реформ «Революция в условиях свободы». Однако реформы проводились крайне медленно, во многом были оторваны от жизни, вследствие чего недовольство нарастало.
2.2. Режим С.Альенде
В 1969 г. левые партии (Коммунистическая, Социалистическая, Социал-демократическая, Радикальная, Движение единого народного действия, Независимое народное действие) создали политический блок “Народное единство”, кандидат которого Сальвадор Альенде в 1970 г. и стал президентом республики Чили. Дорогу “Народному единству” к власти открыл режим, Ф.Монтальвы, который под видом реформ в интересах всего народа, консервировал режим злоупотребления властью исторически сложившейся олигархии.
По существу основой пришедшего в 1970 г. к государственной власти блока “Народное единство” было недовольство сложившимся положением вещей и тенденциями развития Чили при сохранении в стране прежних порядков. По составу лидеров и функционеров - публичных политиков - партии блока были партиями политически активной части интеллигенции. В отношении идеала будущего страны, путей и средств воплощения в жизнь этого идеала все партии участницы блока “Народного единства”, их лидеры и активисты персонально - ясных представлений не имели; а те представления, носителями которых они всё-таки были, можно охарактеризовать одной фразой: разных книжек начитались, - в том смысле, что, как книжная “мудрость” соотносится с реальной жизнью Чили и человечества в целом, - они не соображали [8] .
Тех, кто об этом задумывается, все одержимые собственной благонамеренностью не терпят в своих рядах, а на задаваемые ими вопросы дают общий и по существу - пустой и ни к чему не обязывающий никого из них ответ: жизнь сама даст ответы на все вопросы; политическое творчество масс - великая сила, которая и разрешит эти и другие вопросы; главное - начать…
Лидеры блока “Народное единство” в таком отношении к тем, кто задаёт вопросы, на которые нет ответов в их «священных писаниях», не были исключением.
Что касается перечня книжек и отношения к ним (годится для нас - не годится), которые сформировали политическую психологию “элиты” “Народного единства”, то это было обусловлено предубеждениями, успевшими сложиться раньше, нежели они чего-то начитались. В этом отношении “элита” “Народного единства” по существу ничем не отличалась от своих оппонентов-консерваторов: кому-то был милее Маркс, кому-то Ленин и Сталин, кому-то Троцкий [9].
Но есть основания полагать, что актив “Народного единства” в большинстве своём был взращён не на прочтении «толстых книг» идеологов социализма, а на левой публицистике. Т.е. в большинстве своём они были верхоглядами, уверенными в том, что в писаниях культовых идеологов социализма всё верно; что вожди эти писания прочитали; а им самим хватит и того, что они узнали из упрощающей всё публицистики и что они поддерживают вождей и готовы выполнять их указания. То же касается и подавляющего большинства противников “Народного единства”, отличие которых было только в том, что они были взращены на антикоммунистической публицистике.
Поскольку в 1970 г. к власти пришла не одна партия, а «блок», в котором каждая партия считала себя умнее других и более знающей, то это изначально предопределило внутреннюю несогласованность и противоречивость политики «блока».
Эта особенность всякой «коалиционной» политики, в идейной основе которой лежит “разношёрстная” публицистика, а не фундаментальная социология и история, адекватные жизни. Естественно, что всё это стало основой падения дисциплины в работе государственного аппарата и хорошей ширмой для осуществления наряду с политикой “Народного единства” политики целенаправленного вредительства и саботажа, направленной на свержение “Народного единства”.
Жизнь общества хаотизировалось как вследствие политики самого “Народного единства”, так и вследствие деятельности его противников.
По существу С.Альенде вёл себя точно так же, как вёл себя А.Керенский в 1917 г.: был «главноуговаривающим», преисполненным пафоса позёром, в то время, как кризис обострялся.
Если такое поведение может быть отчасти простительно А.Керенскому [10], который стал первым в истории “социалистом” во главе государства, то для С.Альенде и КО это уже не простительно. Чтобы избежать, того, что произошло в Чили “благодаря” “Народному единству”, достаточно было вспомнить историю разных государств и понять, что модернизация страны в условиях «плюрализма мнений», тем более - выражающего себя в разного рода политической самодеятельности вплоть до экстремизма, невозможна, поскольку модернизация требует: 1) идейной (концептуальной) определённости, 2) политической воли и 3) дисциплины государственного аппарата, через который действует политическая воля, реализующая Идею общественного развития. Варианты модернизации могут быть разными: