На этот раз, как и в старину, тайджиуты, чувствуя надвигающуюся на них грозу, стараются предупредить своего противника нападением. Их вождь Таргултай, собрав такие силы, которые обеспечивали ему, как казалось, верный успех, а именно 30 куреней, т.е. 30 000 всадников, нападает на Темучиновы племена во время их перекочевки с летних на зимние пастбища. При тайджиутской армии состоял и бывший друг, а ныне злой враг Темучина - Джамуха, который, вероятно, был вдохновителем этого предприятия.
Нападение не застало рать Темучина врасплох, так как его сторожевое охранение обнаружило неприятеля при появлении его на горизонте. Происшедший вслед за этим бой между войсками Темучина и тайджиутами настолько интересен с точки зрения состояния военного дела у кочевников той эпохи и для оценки проявленного Темучином в ведении боя искусства, что приводится более подробное описание его по книге Г. Лэма. [+27].
Фланги своего боевого порядка Темучин обеспечил, уперев их: правый - в труднопроходимый для конницы лес, левый - в обширный общий вагенбург, построенный по его распоряжению из кибиток и грузовых арб. [+28] Оборона вагенбурга была вверена не взрослым воинам, а боеспособным отрокам и женщинам, вооруженным луками и стрелами. Внутри вагенбурга были укрыты небоевые элементы, скот и имущество. Неприятель, превосходя силы Темучина почти в два с половиной раза, развернулся в несколько линий эскадронов. Последние, силою в 500 коней каждый, были в пятишеренговом строю, имея, таким образом, 100 коней по фронту и 5 в глубину. В эскадронах первых двух линий люди и лошади имели тяжелое защитное вооружение. По приближении к войскам Чингисхана эти две линии остановились, пропустив через свои интервалы легких всадников, вооруженных дротиками и луками со стрелами и прикрытых легким кожаным защитным вооружением. Они стали гарцевать перед фронтом Темучиновой рати, бросая в нее дротики и пуская тучи стрел для прикрытия наступления своих тяжелых эскадронов и подготовки их атаки.
Воины Темучина, вооруженные и снаряженные подобным же образом, встретили нападение градом стрел, пущенных из тугих, скрепленных рогом луков. Эта перестрелка кончилась, когда легкая тайджиутская конница повернула назад, пройдя обратно через интервалы между тяжелыми эскадронами, которые, как только очистился фронт, бросились наметом на неприятеля. Тогда и Темучин, до сих пор встречавший нападение стоя на месте, выпустил на тайджиутов свои тяжелые эскадроны, из которых каждый представлял силы одного куреня, т.е. массу в 1 000 всадников (в среднем), построенных в 10 шеренг. Хотя у Темучина было всего 13 единиц против 30 тайджиутских, однако удар его массивных эскадронов остановил атаку неприятеля, смяв эскадроны его первых линий. [+29] После этого Темучин мог уже бросить свои тяжелые эскадроны, прорвавшие неприятельский фронт, против легкой конницы противника. Здесь воины Темучина, следуя за бунчужным девятихвостным знаменем своего вождя, вступили в один из тех ожесточенных боев кочевников, в котором стороны, испуская дикие крики, сцепляются врукопашную, пуская в ход сперва стрелы, затем короткие кривые сабли и стаскивая врагов с седел с помощью арканов или крюков, прикрепленных к древкам пик или дротиков.
Бой длился до темноты и окончился решительной победой Темучина. Пять или шесть тысяч неприятельских тел покрывали поле битвы, а в плен взято одних начальников 78 человек. Победитель распорядился тут же предать их казни - для устрашения будущих врагов. В этом бою был ранен в шею Чингисхан, и, когда он, истекая кровью, лежал в глубоком обмороке до полуночи, Джельмэ высосал запекшуюся кровь и утолил жажду кислым молоком, добытым в неприятельском стане, за что впоследствии был ханом награжден. [+30].
Несколько времени спустя после победы над тайджиутами к Темучину явился молодой человек, вассал Джамухи из рода Йисут, по имени Джиргоадай и признался, что в минувшем бою он подстрелил Темучинова коня; в заключение он сказал: “Если ты повелишь убить меня, то только замараешь клочок земли не больше ладони, а коли оставишь меня живым, то я поусердствую тебе: глубокую воду остановлю и крепкие камни разобью на куски!” Темучин ответил: “Когда враг убивает человека, то он обыкновенно таит и не высказывает этого; ты же теперь не утаил от меня; будь же моим сподвижником! [+31].