- Да так, у меня ещё работы много.
- А почему вы, Бога не попросите Улимбек о выздоровлении своей матери.
- Бог слышит, да, но долго ждать его Бога, когда он там исцелит, а поле слышит. Поле одну девочку исцелило, у нас больная была, отец ходил, и упал на поле, зарыдал, просил, - вылечи мою дочь, всё отдам. И вылечило поле её. Он потом, голос слышал в голове, - ничего мне не надо от тебя, вылечу твою дочь. Вот так, вот Чингиз. А у нас Чингиз, вы найдёте то, что ищете, это я вам обещаю. Все кто не приезжал к нам, и кто гулял по полю, потом счастливыми, уезжали от нас. Я бы уехал отсюда, - сказал Улимбек, да года не те, некуда ехать, а так хотелось попутешествовать, отец, мать здесь, да и Сатия. И хозяйсто, у нас небольшое. Правда, Сатия?
- Я, тебе уеду Улимбек.
- Да так, чего-то взгрустнулось, вроде глухомань, а живёшь, как-будто в центре города, народ у нас общительный, будь, что с кем-то случится, тут же на выручку, да и поле, неохота покидать. Говорящее - это поле Чингиз.
- Да, я знаю. А мне кажется Улимбек, это не поле говорит с тобой, а ангелы или Бог – сказала Сатия.
- Нет, нет, Сатия - это именно поле говорит, природа она живая, правда Чингиз?
- Да, да подтверждаю, слова Улимбека, со мной поле тоже говорило, а потом замолчало.
Сатия: «Не верю, я в это».
Улимбек: «Ты моя жена, и должна верить в то, что верю я».
- Ой, Улимбек, - Сатия засмеялась, - если ты будешь верить в чертей, то мне, тоже верить в них.
- Вот сегодня Сатия, я и Чингиз поговорили с полем, и как-то легче на душе стало от этого.
- Да, ты просто, сам с собой говорил.
- Нет, Сатия нет.
Чингиз со мной тоже поле говорло.
Сатия: «Ну, если говорило, так тому и быть, разговаривайте со своим полем, только без меня. А сейчас Чингиз, отведайте моих лепешёк».
- Спасибо, поем с удовольствием.
А Улимбек, вино подливает в стакан Чингиза и говорит: «Выпьем Чингиз за нашу землю, за природу, за поле! Вроде глухомань, но такая сила в этой степи, в этом крае, что никуда не хочется, отсюда уезжать. Выйдешь с конём, поскачешь по степи и благодать».
- Да, вино отменное. Чингиз пригубил вина, а потом, все выпил залпом.
«Делаем по старинному методу, наших отцов и прадедов» - ответил Улимбек. Сатия улыбалась и тоже, выпила вина.
- Вы бы уезжали отсюда Чингиз, что вам молодому здесь делать.
- Да нет, уважаемая Сатия, есть здесь что-то в глухомани этой, какая-то загадка, тайна, к тому же мне город присытился, и я специально приехал в эту глухомань, чтобы увидеть природу, и получить вдохновение.
- Вы писатель?
- Да, пишу пока понемногу, но никто пока, меня не знает.
- Главное как напишешь свои рассказы, Чингиз покажи мне, или пришли, как уедешь, охота почитать, книг у нас тут, отродясь не водилось.
- Хорошо, хорошо Улимбек, вот, поле откроет свои тайны, и я напишу.
- Обязательно откроет Чингиз, поле хорошим людям всегда радо.
Чингиз призадумался, потом посмотрел на Сатию и сказал: «А вы знаете, воздух мне кажется тут другой, нежели в городе в Бишкеке. Поэтому, я поехал сюда на просторы необъятные, что надо кирзигу поле и воздух?
«И конь» - заметил Улимбек.
«А мне, ничего не надо, устаю очень сильно - сказала Сатия, - у меня козы, куры, коровы, земля, работаешь на ней, как вол, вот где жизнь».
- Да, вы правы Сатия, хозяйство - это тоже природа своего рода.
- Вы Чингиз, писать только приехали, или ещё что делать?
- Да, нет Сатия, только писать и писать. Уже поле открыло мне один рассказ, а я его забыл.
Сатия: «Да, хватит вам мужчины, про поле говорить, неживое оно, это, я вам говорю».
«Да, нет Сатия - говорит Улимбек, - как сказать, человек который чувствует многое, видит в поле море, а человек, который не видит и не чувствует ничего видит в поле грязь и колючки».
- Да, я встретил тут друзья, девочку Джамилю, так вот она мечтает, чтобы поле стало морем.
«Знаем Джамилю, хорошая девочка» - ответил Улимбек. – Вот, видишь Сатия, как посмотришь на это поле, тем оно и для тебя и будет. Мне нравится в поле, - продолжил Улимбек, что в нём такая необьятная тишина и красота, сидишь на земле, и как- будто магнитом, тебя к земле приковало, и смотришь вдаль, туда за горизонт, где возможно живёт Бог. Улимбек: «Допиваем вино, и я пошел к матери узнать как она? Очень Чингиз переживаю за неё, у нас та и врачей нет, лечимся народными средствами. А я сегодня, просил поле, просил его, чтобы матери помогло, помогает оно.
- Ничего оно, не помогает Улимбек.
- Сатия удивляюсь тебе, поле рядом, а ты не видишь в нём целительной силы.