– Ну и что? В гости никому не возбраняется, – перебил старика Бородавочник. -…а сегодня с утра Хильда со всем своим барахлом явилась сюда, – не обращая на него внимания, продолжал Мироныч, – и объявила, что пришла жить к Илюшеньке!
– К кому?!..
– К Лёлику вашему!
– И ты пустил?
– Конечно. Она же сама так решила. – Мироныч допил квас одним глотком и спросил: – Чего-нибудь интересного притащили?
– Есть кое-что, – ответил я. – Погоди, а чем еще Лёлик тебя достал?
– Да уже целую неделю за мной ходит и вопросы дурацкие задает!
– Например?
– Ну, мол, почему на складе собранных вещей кладовщика нет. Или вот: на какие средства содержится постоялый двор? А кто, мол, торжищем руководит, квоты устанавливает…
– Чего устанавливает? – поперхнулся Бородавочник.
– Квоты…
– Это что за хрень?!
– Ну… не знаю я! Говорю же – достал! – Мироныч яростно уставился на неандертальца.
Я удивился.
Как можно руководить торжищем? И зачем?!..
Два раза в месяц вольные собиратели приходят на площадь перед домом Мироныча с найденными вещами. После того как старик открывает склад, каждый желающий может войти в него и поменять любую свою находку на любую другую, находящуюся на складе вещь. Если ничего подходящего на складе для обмена не обнаруживается, то лишние вещи отдают Миронычу. Тот за это угощает собирателей квасом, а так же свежими овощами и фруктами со своего огорода. И все довольны.
– Да не нервничай ты так! – примирительно сказал Бородавочник. – Давай-ка лучше, открывай свои кладовые – полдень: пора торжище начинать.
Втроем мы вышли на площадь, где уже собралось человек двадцать вольных собирателей с мешками, рюкзаками, чемоданами на колесиках и антигравитационными тележками, гружеными всякой всячиной. Народ подобрался в этот раз бывалый, степенный. Никто не шумел, не ворчал – чинно сидели или стояли небольшими кружками, тихо переговариваясь и неспешно покуривая трубки, сигареты, папиросы, кальяны и самокрутки. Мироныч вразвалочку подошел к широким воротам склада, откинул засов и открыл одну створку.
– А ну, подходи, люд честной! – зычно гаркнул он. – Говори, чего кому надо.
– Мы первые сегодня, – засуетился Бородавочник, скидывая рюкзак. – Крэг, чего нам нужно-то?
– Зарядник для аккумуляторов на солнечных батареях и два комплекта снаряжения для дайвинга, – сказал я.
– А отдаете что?
Бородавочник кивнул на рюкзак:
– Новый кухонный комбайн и амфору оливкового масла.
– Амфору?
– Прямо из Древних Афин.
– Годится, – Мироныч кряхтя направился в глубь склада, – пошли со мной, а то эти акваланги шибко тяжелые.
Некоторое время спустя мы вытащили оборудование на улицу, и тут буквально нос к носу столкнулись с Лёликом.
За неделю, что мы не виделись, Илья отмылся, побрился и даже, по-моему, поправился килограммов на пять. Во всяком случае физиономия у него оказалась почти круглой и заметно лоснящейся. Да и во всем облике найденыша теперь проступала некая вальяжность или солидность, что ли? Впрочем, при виде нас Лёлик искренне улыбнулся, поздоровался и даже помог мне оттащить в сторону пакет с гидрокостюмом.
– Как жизнь, Илюха? – Бородавочник осклабился и чувствительно хлопнул парня по плечу.
– Спасибо, не жалуюсь, – поморщился Лёлик и осторожно отодвинулся подальше от опасного соседства.
– Чем занимаешься? – продолжал Бородавочник как ни в чем не бывало, усевшись верхом на баллон и закуривая сигарету.
– Да так, присматриваюсь пока… – уклончиво ответил найденыш.
– И чего высмотрел?
– Живете вы тут как-то… странно.
– Ну да?!
– Ага… Как-то все тут у вас… неорганизованно, – Лёлик заметно оживился, да и голос его зазвучал гораздо увереннее. – Да, именно так! Неорганизованно! Ну, сами посудите. Вот например этот ваш склад…
– А что с ним? – почти искренне удивился Бородавочник.
– Им кто-нибудь занимается?
– Мироныч приглядывает…
– А он кто?
– То есть? – я не выдержал и вмешался в этот странный разговор.
– Ну, какая у него должность? Обязанности? Отвечает он перед кем? – наседал на нас Илья, все более распаляясь.
– А что такое должность? – поинтересовался Бородавочник и нахально улыбнулся.
На найденыша было жалко смотреть. Сначала, видимо, он не понял смысла вопроса и несколько секунд хлопал ресницами, переводя взгляд с Бородавочника на меня и обратно. А когда до него наконец дошло, Илья повел себя почти как ребенок: брови его встали домиком, нижняя губа затряслась, а глаза подозрительно заблестели. Чтобы не доводить дело до ссоры, я поспешно сказал: