— Ты не понимаешь, о чем говоришь! Тюрьма — это хуже, чем смерть.
— А ты…
Она умолкла, не зная, стоит ли продолжать, — он нетерпеливо ждал, что она скажет.
— Ну?
— …не можешь отвезти его в больницу в другую страну? Ближайшая граница, конечно, не рядом, но…
— Это невозможно. Пулевые ранения… Они немедленно сообщат властям, как во Франции. Так что нас сразу же арестуют, чтобы экстрадировать.
Она умолкла: ей больше нечего было сказать. И вновь принялась всматриваться в пол, как будто он вот-вот подскажет ей запасной выход.
Рафаэль склонился над раковиной, сделал несколько глотков холодной воды прямо из-под крана. Сандра видит выглядывающую из кармана его джинсов рукоятку кольта. Достаточно протянуть руку… Сердце бешено колотится, кожа покрывается мурашками.
Пистолет наверняка с предохранителем, а может, он не заряжен…
Слишком поздно: Рафаэль обернулся. И окинул ее странным взглядом, как будто догадался о ее намерениях.
Она поспешно опустила глаза, чтобы не выдать себя. Что она от них не отказалась.
Что не откажется.
Что она не то, что он думает.
Женщина как все, которую легко укротить.
Хорошенькая и хрупкая женщина-ветеринар, ведущая размеренную жизнь в уединенном месте и смиренно ожидающая возвращения мужа.
Четверг, 6 ноября
Глава 10
Это твоя последняя ночь, сладкая моя.
Последняя ночь в твоей уютной постельке, в надежном тепле твоего дома.
Надеюсь, ты крепко спишь. Что, как говорится, видишь прекрасные сны.
Последние.
Через несколько часов… День в школе, в коллеже. Обычный день, подумаешь ты. Или, возможно, заскучаешь, наверняка размечтаешься. Размышляя о многих завтра, предстоящих тебе, о том будущем, которого у тебя больше нет.
Потому что твое единственное будущее — это я.
Твое будущее уже принадлежит мне. Оно здесь, в моих ладонях. Я играю с ним, как очень скоро поиграю с тобой.
Скоро, голубка моя.
День, когда ты машинально, без удовольствия все сделаешь. Когда даже не подумаешь о том, чтобы воспользоваться каждой секундой.
Потому что ты не знаешь. Пока. Потому что ты думаешь, что впереди у тебя вся жизнь. Столько лет. Столько планов. Столько надежд.
День, когда я буду следовать за тобой по пятам, шаг за шагом…
Ты выйдешь из дому. Навсегда.
Мать поцелует тебя.
В последний раз.
Возможно, во время перемены, в туалете, ты тайком выкуришь сигаретку.
Впервые.
Дерзко ответишь учителям, чтобы поразить одноклассников.
В последний раз.
Украдкой, так чтобы не привлечь его внимания, взглянешь на того юношу; я прекрасно понял, что он тебе нравится… Надеюсь, он тебе улыбнется. Впервые.
Ты склонишься над листом бумаги, будешь напрягать извилины, чтобы получить высокую оценку. Потому что родители пообещали тебе подарок, если в этом триместре у тебя будет средний балл.
Но на сей раз ты не успеешь узнать, правильно сделала работу или нет.
Наконец ты выйдешь из школы, с облегчением понимая, что закончила этот день.
Последний.
Ты с тревогой подумаешь о завтрашней контрольной по геометрии. Которую ты никогда не напишешь. Надеюсь, ты не слишком перетрудилась, когда готовилась к ней… Столько зря потраченного времени!
Через несколько часов все это перестанет иметь значение. Только я.
Ты и я.
Для тебя только страх, страдания и смерть.
Для меня — ничего другого, кроме тебя.
Через несколько часов ты будешь моей.
Я сделаю тебя ангелом.
И ты не будешь ни первой, ни последней.
Глава 11
Этот пронизывающий холод. Который методично терзает ее.
Этот страх. Который медленно удушает ее.
Невозможно натянуть одеяло на охваченное ужасом тело.
Невозможно уснуть, хотя она совершенно измотана. Как забыться, когда она привязана к кровати? Полностью во власти этого человека. Что наверняка сидит в кресле в соседней комнате и смотрит, как агонизирует его брат.
Их разделяет только тонкая перегородка; она бы предпочла тысячи километров. Или смерть.
Она все сильнее дрожит, зубы стучат. Глаза отказываются закрываться, несмотря на усталость. Она шевелит ногами, чтобы победить холод. Сперва осторожно. Потом все быстрее и быстрее.
Вскоре она перестает что-либо контролировать, ступни неистово бьются о спинку кровати. Она начинает стонать, стоны переходят в крики. Потом в слезы — поток раскаленной лавы на ее ледяном лице и шее. Она сжимает кулаки, дергает свои путы. Не для того, чтобы освободиться, потому что она уже несколько часов пыталась это сделать. Просто чтобы успокоить нервы.