Однако случилось нечто непредвиденное, беда маячила где-то там, ближе к сцене, и толпы медиков не знали, к чему склоняться: несчастный случай? Или провокация, тщательно спланированная известной любительницей скандалов? Многие слушатели не желали становиться разменной монетой в чужой игре, поэтому медлили и выжидали. Другие, напротив, развели бурную деятельность — например, доктор Пурукер, заведующий отделением урологии клинической больницы, имеющий виды на должность главного врача. Уролог сидел в двух рядах от места происшествия. Услышав глухой удар, он немедленно взобрался с ногами на сиденье, чтобы понять, в чем дело. При виде безжизненного тела Пурукер решил, что кто-то упал в обморок, и спрыгнул на пол, собираясь сбегать в гардероб за своим тревожным чемоданчиком, где среди прочих медикаментов имелось несколько ампул нашатыря. Однако не прошел он и нескольких метров, как застрял в людской пробке. Два молодых, но шустрых интерна тоже диагностировали у пострадавшего обморок — ведь что еще может случиться на концерте фортепианной музыки?
— Вагусный обморок, — вздохнул один, как будто бы удрученный незначительностью недуга. — Случается, когда человек слишком долго стоит.
— Наверное, он отстоял длинную очередь за бокалом просекко, — отозвался другой.
— Или чересчур долго слушал Моцарта, — добавила оказавшаяся рядом анестезиолог из больницы.
— Шопена.
— Что?
— Сегодня играли Шопена.
— А! Я постоянно их путаю.
Градус суматохи все накалялся. Отдельных везунчиков просто несло потоком, и им даже было все равно куда. Но все-таки дело не обошлось без потасовок, следствием которых стали синяки и кровоподтеки. Через три ряда от мест, предназначенных для Инго Штоффрегена и его спутницы, сидел врач с ученой степенью Клаус Мюллер. Он вскочил, метнул быстрый взгляд на место происшествия и увидел скрюченное мужское тело, наполовину высунувшееся из-под сиденья.
— Сосудистый коллапс! — воскликнул господин Мюллер, не задумываясь о том, что это грозное выражение может испугать профанов гораздо сильнее, чем какой-нибудь «вагусный обморок». Ведь последний ассоциируется скорее с сериалом «Клиника в Шварцвальде» и быстрым выздоровлением, а вот узкоспециальное «сосудистый коллапс» напоминает уже «Крепкий орешек 4» и «Клиент всегда мертв».
— Сосудистый коллапс!.. — эхом отозвалось несколько человек на манер протестантов, самозабвенно подпевающих где-нибудь в Луизиане. Однако доктор Мюллер и вторившие его словам находились на том конце зала, откуда не было видно ручейка крови, медленно текущего от четвертого ряда к первому. В той части помещения все бешено ломились к выходу, стараясь случайно не задеть страшного ручейка. Одни перелезали через сиденья, другие подскакивали, опираясь на подлокотники кресел. В третьем ряду осталась сидеть только одна пара: супруги Доблингер, лишившиеся сознания при виде алой жидкости. Гемофобия, истерический обморок.
Вскоре над первыми рядами вспыхнул свет, и одна операционная сестра в паре с отоларингологом, имеющим частную практику на окраине городка, решили, что настало время для срочного медицинского вмешательства. Пробравшись по третьему ряду, ухо-горло-нос подошел к неподвижному телу почти вплотную, но не успел перегнуться к нему через сиденье, как почувствовал, что на его плечо легла чья-то тяжелая рука. За спиной у скромного отоларинголога стояла доктор Бьянка Валлмайер — главный врач клинической больницы, при необходимости замещавшая ее директора.