Лорд Ллевелис ответил, что трудности их не пугают, выдал нам новую порцию признательности, обещал непременно отозвать наемных убийц, уточнил географические детали и открыл портал в Трегерат.
Орвуд потом долго ворчал, бранил лордов. Оказывается, он рассчитывал воспользоваться их порталом для возвращения в Уэллендорф. Не удалось. Замковые развалины Уэллендорфа — место забытое и неприметное, Кирнерскую же пещеру в Трегерате знают все, неудивительно, что лорды избрали именно этот маршрут. Но Орвуд воображает, будто они поступили так нам назло. На самом деле лордам просто в голову не пришло, что существа, приставленные спасать Мир, не способны самостоятельно добраться до дому магическим путем, но он не хочет этого понимать и злится.
Расставшись с лордами, мы пошли в землянку, позавтракать и погреться. И тут случилось совсем невозможное! К нам прискакали торхи и… заговорили! По-аттахански! И тоже выражали признательность! Старинное проклятие лишило их спутников — хавваров (симбионтов, я бы сказал), способности членораздельно говорить, превратило почти в зверей. Но по условию, разум должен был вернуться к ним, соверши они воистину благое деяние. Мы предоставили им возможность поучаствовать в спасении Мира, проклятие потеряло силу, они вновь стали собой, за что нам безмерно благодарны. А мне — в особенности, потому что я демон, и они отныне станут почитать меня как бога! Вот только этого мне и не хватало в жизни для полного счастья!
В общем, поклонников у меня прибавилось. Вот только я не уточнил, шла речь о наших двенадцати или о всем поголовье? Сколько их бегает по степи? Сотни? Тысячи?.. Однако везет же мне с контингентом! Сплошь маргинальный элемент: черные моджахеды, черные колдуны, проклятые кони… Меридит считает, это закономерно. «А кто еще, по-твоему, должен поклоняться демону-убийце? Маленькие феечки или девы корриган?» Не знаю, наверное, она права, но лично я предпочел бы дев… Ой-ой! Не зря ли я это написал?! Не надо никого, чур меня, чур! Правильно говорит Энка, я должен быть осторожен в своих желаниях! Закрываю тему!
Ну вот, кажется, и все. Мир спасен, царство сидов на пути к возрождению, равно как и Волшебная страна, миссия наша выполнена… Да! Про самое-то главное я забыл! Про невест, ради спасения которых было затеяно все предприятие.
Так вот, чисто семейное дело наше обернулось полнейшим крахом. Ни одна из девиц (все три чудом выжили в резне, хоть и не обошлось без ран) не пожелала быть спасенной и вернуться в объятия законного жениха. Они полюбили своих похитителей и именно с ними вознамерились разделить судьбу. Годрик совершено убит таким поворотом событий, он страдает, рыдает и грозится наложить на себя руки. Что ж, его право. Аолен отговаривает, а я не стану. Рагнар же пытается обмануть себя самого и очень неубедительно скрывает ликование. Он бродит с понурым видом и трагически кряхтит, но время от времени забывается и начинает насвистывать казарменные песенки, содержание которых никак не вяжется с душевными муками. Мы его не осуждаем. Мальвия не родилась красавицей, но это полбеды. Возможно, мы несправедливы, а внешность обманчива, но выглядит кнусская принцесса полной дурой и ведет себя соответственно. Рагнару повезло, что она предпочла другого. Другому — не повезло…
«…Но так ему и надо, чтобы неповадно было уводить чужих невест», — хотел продолжить Хельги, но не стал. Было далеко за полночь, и ему захотелось спать. Отложив дневник, демон заполз под одеяло, закрыл глаза… и почувствовал угрозу. Что-то страшное затаилось рядом! Совсем рядом. Снаружи землянку охраняли торхи, и в надежности такой стражи Хельги не сомневался. Но опасность была внутри. Он перекатился на спину. Сжал рукоять кинжала. Чуть приоткрыл глаза, чтобы не светились в темноте, замер и принялся ждать.
Медленно, медленно тянулось время. Мирно посапывали родные и близкие. Годрик всхлипывал во сне — даже жалко стало. Урсула свистела носом и чихала — простудилась, что ли? Рагнар раскатисто всхрапывал. Не происходило ровным счетом ничего. Но опасность была рядом. Что-то темное, что-то злое… А спать хотелось все больше… Будто наплывало что-то… Будто в карауле никогда не стоял!..
Он только на миг сомкнул глаза… И едва не проворонил беду! Еще миг — и было бы поздно. Очнувшись, Хельги увидел… невероятное! Юный Спун склонялся над спящим колдуном, и лезвие ножа, занесенного для удара, сверкнуло в его руке!